Работаю обычно вечерами, точнее, поздними вечерами, а потому всякий раз слушаю по радио Гимн России. Конечно, не встаю, но слушаю с большим уважением, вникая во все интонации, как мелодические, так и текстовые. Хорошо, что его сохранили!
Помню, что и раньше он звучал каждый раз на смене суток, завершая предыдущий день, а с утра открывая новый. И всё бы ничего, но не принимал я тогда одну фразу из него, а именно то, что
Партия Ленина – сила народная
Нас к торжеству коммунизма ведёт.
И не принимал не потому, что не понимал, а скорее наоборот, слишком хорошо понимал, что о коммунизме говорить, а тем более петь слишком рано, да еще и с акцентом на том, что к нему ведет не совесть, а партия. Не знаю, на кого были рассчитаны эти строки, разве что на престарелых красноармейцев, а потому в них особо никто и не вникал. Страна упорно держалась, а может, уже и цеплялась за идеологию, а то, что называлось тогда железным занавесом, защищало её главным образом от проникновения с Запада качественных товаров, а с тем, что они такими и были, не поспоришь. Молодежь очень ценила всё импортное, и никакие заверения родителей, а тем более дедов: мол, советское все равно лучше, не действовали. Думаю, что западники это понимали, а потому и многие годы не сказать, чтобы развращали, но этим и соблазняли подрастающее советское поколение. Не буду врать, но в какой-то момент для советской молодежи джинсы и импортная аппаратура были важнее БАМа и всего, что с ним было связано, а разного рода пленумы и съезды ВЛКСМ проходили вообще в стороне от большинства — скорее для ублажения партийных боссов.
Тем не менее, дела эти – наши внутренние, а потому и решать их должны были мы сами. Но, видимо, получилось так, что вместе со старением руководства начала приходить в запыленность и сама идея перспективного коммунизма, о котором к концу 80-х вообще никто не думал.
Вот тогда и надо было сделать реорганизацию соцсобственности, и не только в быту, но и в головах. Развитый социализм вполне бы потянул на продолжение постреволюционных, а тем более послевоенных завоеваний. Война сделала всё, чтобы в стране выстроился социализм, и если бы не прожектерство Никиты Сергеевича и не осторожничанье Леонида Ильича, то всё было бы неплохо. Косыгинская реформа была именно на то и настроена, что открывала путь не в далекий и пафосный коммунизм, а во вполне реальный социализм со всеми его безусловными преимуществами. Была упразднена территориальная система управления народным хозяйством и было восстановлено отраслевое управление через соответствующие министерства. Предприятия получили более широкую самостоятельность и смогли сами определять ассортимент продукции, договариваться с поставщиками и потребителями, материально поощрять работников, что уже было очень и очень хорошо.
Увы, но это направление заглохло — уж больно привычным было для номенклатурщиков их место: рисковать они не пожелали. Подрастала смена – золотая, а может, и бриллиантовая молодежь – дети партийцев, которые давно жили при коммунизме, обставленном вещами с Запада, так что при уходе из жизни последнего из могикан СССР к делу приступили те, кто мыслил совершенно иными форматами. Сначала пришел к власти вполне либеральный Горбачев, который расшатал корабль, а за ним привалил и Борис Николаевич, который его просто начал топить, да еще и по подсказкам тех, кто хорошо понимал, как это сделать так, чтобы утопив всё, не утопить последнюю шлюпку, на которой они и отправятся к берегам сказочной Аляски. Чтобы разворовывание не было таким откровенным, со дна были подняты разного рода ОПГ, которые и создавали видимость, а точнее, взяли на себя миссию всех негодяев, которые и хапали. И это тогда, когда профи делали это красиво и легко – через ваучерезацию и банкометательство.
И был уже почти совсем кирдык, но случилось чудо, и станок по обнулению страны – заклинило! К власти пришли не уходившие никуда спецслужбы, и это для России было равносильно искусственному дыханию вместе с разрядами прямо в сердце. С этого момента все и началось: Россию заклинило, а Украина, простите, обделалась оранжевой революцией, ну, а дальше всё, как описано в специальной медицинской энциклопедии – диагноз, лечение и профилактика!
Терентий Травник. Из книги "Месяц с хвостиком".
Помню, что и раньше он звучал каждый раз на смене суток, завершая предыдущий день, а с утра открывая новый. И всё бы ничего, но не принимал я тогда одну фразу из него, а именно то, что
Партия Ленина – сила народная
Нас к торжеству коммунизма ведёт.
И не принимал не потому, что не понимал, а скорее наоборот, слишком хорошо понимал, что о коммунизме говорить, а тем более петь слишком рано, да еще и с акцентом на том, что к нему ведет не совесть, а партия. Не знаю, на кого были рассчитаны эти строки, разве что на престарелых красноармейцев, а потому в них особо никто и не вникал. Страна упорно держалась, а может, уже и цеплялась за идеологию, а то, что называлось тогда железным занавесом, защищало её главным образом от проникновения с Запада качественных товаров, а с тем, что они такими и были, не поспоришь. Молодежь очень ценила всё импортное, и никакие заверения родителей, а тем более дедов: мол, советское все равно лучше, не действовали. Думаю, что западники это понимали, а потому и многие годы не сказать, чтобы развращали, но этим и соблазняли подрастающее советское поколение. Не буду врать, но в какой-то момент для советской молодежи джинсы и импортная аппаратура были важнее БАМа и всего, что с ним было связано, а разного рода пленумы и съезды ВЛКСМ проходили вообще в стороне от большинства — скорее для ублажения партийных боссов.
Тем не менее, дела эти – наши внутренние, а потому и решать их должны были мы сами. Но, видимо, получилось так, что вместе со старением руководства начала приходить в запыленность и сама идея перспективного коммунизма, о котором к концу 80-х вообще никто не думал.
Вот тогда и надо было сделать реорганизацию соцсобственности, и не только в быту, но и в головах. Развитый социализм вполне бы потянул на продолжение постреволюционных, а тем более послевоенных завоеваний. Война сделала всё, чтобы в стране выстроился социализм, и если бы не прожектерство Никиты Сергеевича и не осторожничанье Леонида Ильича, то всё было бы неплохо. Косыгинская реформа была именно на то и настроена, что открывала путь не в далекий и пафосный коммунизм, а во вполне реальный социализм со всеми его безусловными преимуществами. Была упразднена территориальная система управления народным хозяйством и было восстановлено отраслевое управление через соответствующие министерства. Предприятия получили более широкую самостоятельность и смогли сами определять ассортимент продукции, договариваться с поставщиками и потребителями, материально поощрять работников, что уже было очень и очень хорошо.
Увы, но это направление заглохло — уж больно привычным было для номенклатурщиков их место: рисковать они не пожелали. Подрастала смена – золотая, а может, и бриллиантовая молодежь – дети партийцев, которые давно жили при коммунизме, обставленном вещами с Запада, так что при уходе из жизни последнего из могикан СССР к делу приступили те, кто мыслил совершенно иными форматами. Сначала пришел к власти вполне либеральный Горбачев, который расшатал корабль, а за ним привалил и Борис Николаевич, который его просто начал топить, да еще и по подсказкам тех, кто хорошо понимал, как это сделать так, чтобы утопив всё, не утопить последнюю шлюпку, на которой они и отправятся к берегам сказочной Аляски. Чтобы разворовывание не было таким откровенным, со дна были подняты разного рода ОПГ, которые и создавали видимость, а точнее, взяли на себя миссию всех негодяев, которые и хапали. И это тогда, когда профи делали это красиво и легко – через ваучерезацию и банкометательство.
И был уже почти совсем кирдык, но случилось чудо, и станок по обнулению страны – заклинило! К власти пришли не уходившие никуда спецслужбы, и это для России было равносильно искусственному дыханию вместе с разрядами прямо в сердце. С этого момента все и началось: Россию заклинило, а Украина, простите, обделалась оранжевой революцией, ну, а дальше всё, как описано в специальной медицинской энциклопедии – диагноз, лечение и профилактика!
Терентий Травник. Из книги "Месяц с хвостиком".