В предисловиях многих поэтических книг часто присутствуют слова: стихи начал писать с ранних лет… Утверждение - почти хрестоматийное для всякого обратившегося к поэзии. Что по мне, то я из тех немногих, кто поступил в институт стихосложения далеко не в юные годы, приступив к стихотворному творчеству лет в сорок. А коли верить, что если в этом возрасте ума нет, то и не будет, так дело совсем уж никудышное. Тем не менее - деваться некуда, потому и пишу. Взяли в кузов, так становись груздем, а в кузов, похоже-таки, взяли. Написано немало, а потому и ранние стихи появились: нет, не песни, а именно стихи. Слова для песен я писал, можно сказать, всю жизнь – со времен вполне успешного освоения мною гитарного инструмента. Играл, пел и сочинял: делал всё на совесть, как в юности и полагается. Да и кто из мальчишек, играющих в школе на гитаре, не пишет своих песен: пишут все, но это не стихи… это - тексты! А вот со стихами сложнее: школа есть школа - не знаю, как там у них (у девчонок), а вот пишущий стихи одноклассник сразу попадал по приговору парней в разряд ботаников, и это в самом лучшем случае. Откровенно говоря, либерально-демократичная организация жизни представительниц слабого пола мне нравилась. В троих из них был влюблен я, примерно вдвое больше были влюблены в меня: и те, и другие писали стихи. Правда, читали мне их не все, а только те, что были влюблены в меня. Хорошее воспитание не позволяло перебивать чтиц, тем более - критиковать многословные и непонятные стоны юных освоительниц чернил и пера, и потому у меня, изрядно подуставшего от их чувственного накала, мнение о поэтическом делании сложилось, сами понимаете, далеко не радужное.
Как-то раз, после девятого класса, в самый разгар лета, я пригласил одну симпатизирующую мне девочку позагорать на пруд - и она согласилась! Что и говорить, но разволновался я тогда сильно и с вечера продумал всю программу отдыха до мелочей, начав с термоса, бутербродов, мороженного по дороге, купания и до игры в бадминтон. Однако все закончилось моим лежанием на покрывале спиной вверх и почти трёхчасовом чтением её стихов в авторском исполнении. Более того, когда (наконец-то!) была прочитана последняя страница толстенной тетради с ее виршами, мадемуазель достала две других и стала меня знакомить с лирикой своих подруг... И потому нет совершенно ничего удивительного, что к стихам я пришел с трудом и далеко не в юном возрасте. Читала она, что называется, со слезами и везде, где только можно, – навзрыд. Одно творение я даже запомнил:
Я так надеялась, что ты
Меня в туманах не оставишь,
Что купишь у метро цветы
И мне букет из них подаришь,
Но ты, холодный, как из льда,
Другой букеты давно носишь,
Пройдут и пролетят года
И ты еще меня попросишь!
Прочитано это было тоном нравоучительной угрозы. Помню, поинтересовался: и чего же он попросит? Она задумалась, почему-то стала листать тетрадь, но так и не ответила на вопрос, а поскольку стихотворение было не её, а подруги, пообещала узнать. Но, видимо, забыла, а я в конце концов, правильно или нет не знаю, но догадался сам.
Некоторые из моих одноклассниц и однокурсниц и сегодня пишут стихи… В основном к юбилеям, дням рождения и прочим датам. Эти стихи можно найти в интернете.
Критиковать, как вы помните, не в моих правилах, но иногда, наткнувшись на такие вирши, подумаешь: может оно и хорошо, что я поздно поступил на службу к Эвтерпе, а то наворотил бы по молодости "делов" с лирой, а уж тем более со своим словошлёпством столько, что сейчас и сам был бы не рад... Так может быть…
Так, может быть, оно и верно,
Что, не в укор другим примерам,
К цевнице обратился я
Не с юных лет, а много позже,
Когда не раз во мне, друзья,
Желания сменили кожу…
Когда заносчивость разбил
Набравший силу жизни опыт,
И сердце научилось копоть
Не путать с росплеском чернил.
Когда в душе пришло почтенье
К бумаге, с нею – к тишине,
И наяву, а не во сне
Ловить причуды вдохновенья
Я стал. Не слепну от лучей
Эраты, но ценю волненье
От - с лёгким трепетом - свечей
И сладкого уединенья.
Там, в глубине, встречаю я
Следы любви неуловимой,
Там расцвела и стала зримой
Судьба заштатная моя.
А потому, быть может, верно,
Что, не в укор иным примерам,
Как в свете говорят: к летам —
Пришла моя любовь к стихам.
Терентiй Травнiкъ. Из книги "Блокнот для записей"
Как-то раз, после девятого класса, в самый разгар лета, я пригласил одну симпатизирующую мне девочку позагорать на пруд - и она согласилась! Что и говорить, но разволновался я тогда сильно и с вечера продумал всю программу отдыха до мелочей, начав с термоса, бутербродов, мороженного по дороге, купания и до игры в бадминтон. Однако все закончилось моим лежанием на покрывале спиной вверх и почти трёхчасовом чтением её стихов в авторском исполнении. Более того, когда (наконец-то!) была прочитана последняя страница толстенной тетради с ее виршами, мадемуазель достала две других и стала меня знакомить с лирикой своих подруг... И потому нет совершенно ничего удивительного, что к стихам я пришел с трудом и далеко не в юном возрасте. Читала она, что называется, со слезами и везде, где только можно, – навзрыд. Одно творение я даже запомнил:
Я так надеялась, что ты
Меня в туманах не оставишь,
Что купишь у метро цветы
И мне букет из них подаришь,
Но ты, холодный, как из льда,
Другой букеты давно носишь,
Пройдут и пролетят года
И ты еще меня попросишь!
Прочитано это было тоном нравоучительной угрозы. Помню, поинтересовался: и чего же он попросит? Она задумалась, почему-то стала листать тетрадь, но так и не ответила на вопрос, а поскольку стихотворение было не её, а подруги, пообещала узнать. Но, видимо, забыла, а я в конце концов, правильно или нет не знаю, но догадался сам.
Некоторые из моих одноклассниц и однокурсниц и сегодня пишут стихи… В основном к юбилеям, дням рождения и прочим датам. Эти стихи можно найти в интернете.
Критиковать, как вы помните, не в моих правилах, но иногда, наткнувшись на такие вирши, подумаешь: может оно и хорошо, что я поздно поступил на службу к Эвтерпе, а то наворотил бы по молодости "делов" с лирой, а уж тем более со своим словошлёпством столько, что сейчас и сам был бы не рад... Так может быть…
Так, может быть, оно и верно,
Что, не в укор другим примерам,
К цевнице обратился я
Не с юных лет, а много позже,
Когда не раз во мне, друзья,
Желания сменили кожу…
Когда заносчивость разбил
Набравший силу жизни опыт,
И сердце научилось копоть
Не путать с росплеском чернил.
Когда в душе пришло почтенье
К бумаге, с нею – к тишине,
И наяву, а не во сне
Ловить причуды вдохновенья
Я стал. Не слепну от лучей
Эраты, но ценю волненье
От - с лёгким трепетом - свечей
И сладкого уединенья.
Там, в глубине, встречаю я
Следы любви неуловимой,
Там расцвела и стала зримой
Судьба заштатная моя.
А потому, быть может, верно,
Что, не в укор иным примерам,
Как в свете говорят: к летам —
Пришла моя любовь к стихам.
Терентiй Травнiкъ. Из книги "Блокнот для записей"