Корр.: Терентий, известно, что ваше отношение к такому явлению, как эмиграция, далеко не лояльно. С чем это связано?
Терентий: Вероятно с тем, что за четверть века я потерял десятка два товарищей, чудесных мастеров своего дела, уехавших из России, и это, скажу вам, слишком много. Почему потерял? Потому что никто, подчеркну, никто из них не остался, живя там, верным тому делу, коим славился здесь, на Родине.
Корр.: Как вы думаете, почему?
Терентий: Уехать за границу навсегда - это все равно, что переехать на постоянное жительство в гостиницу или съемную квартиру. Да, со временем можно купить себе за рубежом и собственное жилье, но никогда не получится поменять то, что находится за его стенами. И это будет означать, что вы - навсегда приезжий человек, и потому постоянно будете жить как в гостинице, и за стенами вашими всегда будет та самая страна, в которую вы переехали. Местными станут ваши дети, а точнее - внуки. Детям не позволит ассимилироваться ваша же ностальгия - долгие воспоминания и разговоры о родине, без которых русские, особенно там, жить не могу.
Корр.: А это мешает жить?
Терентий: Конечно же, мешает. Попробуйте вбить гвоздь в стену гостиничного номера… Вам никто этого не позволит. Но если вы занимаетесь творчеством, наукой, саморазвитием, то вбивать гвозди вам так или иначе потребуется, но будьте готовы к тому, что вам придется заниматься этим теперь уже по-немецки, по-американски или по- канадски, а это серьезная проблема, и она куда сложнее, чем правый руль в машине, ведь это - перемена мест слагаемых вашего мозга, точнее полушарий. Здесь сумма ого-го как может поменяться….
Корр.: Вырастет?
Терентий: Если бы! Упадёт, да еще и в долги втянет пожизненные. Вот в чем проблема.
Корр.: И в чем именно?
Терентий: Да хотя бы в несвободе. Проблема в том, что наше, российско-советское, образование имеет иной шаг резьбы, чем зарубежное, наши гайки на их болты не навернешь. У них иные принципы жизни, иное мышление, не говоря уж о том, что сам язык иной. А меняться придется именно вам. Местный культурный эгрегор просто перекрасит вас в нужный ему цвет и пойдет дальше. Он и спрашивать не будет о ваших предпочтениях. Если вы умный человек, а речь сейчас о таковых, то выдержать это будет очень трудно.
Корр.: Вы считаете, что уезжать не надо ни при каких обстоятельствах?
Терентий: Откровенно говоря, да. Цвети, где сеяли, а свои пчелы, хотя и жалятся, но и мед дают лучший. Уезжать стоит только в одном случае, и вы понимаете, в каком: если вам создали невыносимые условия для жизни или просто напросто выдворяют из страны. Но и при этих обстоятельствах далеко не каждый согласится на отъезд, а для творческого человека это будет просто бедой. Художники, как и цветы, пересадки не переносят, вянут, долго не цветут, уходят в депрессию, запои, а о плодах и говорить не стоит - таковыми ни свою, ни чужую страну не накормишь. Художники что кактусы - колючие. А что будет с кактусом, если его в пустыню, но снежную, пересадить?..
Корр.: Но уезжают ведь еще и за хорошей жизнью?
Терентий: Те, кто в России заработал много денег и уехал жить за рубеж, те вне моего внимания и интереса. У меня нет определения для них, если только нечто приблизительное, вроде «покупателя удовольствий». Здесь многое будет зависеть от того, что именно такой человек будет делать с деньгами. Он может их потратить и на собственное образование, и на лечение, и это объяснимо. Но при этом совершенно не обязательно навсегда уезжать из родной страны. По моим наблюдениям, уезжают именно те, кто настроен, простите, проматывать деньги, и у них это называется «хорошо жить».
Корр.: Видимо, все зависит от воспитания, от внутренних ценностей?
Терентий: Да. Но только не все, а многое. Художнику важна гармония, и, в первую очередь, необходимо соответствие его внутреннего мира внешнему. Поэтому он редко приживается при пересадке. Почитайте Горького, его «Сказки об Италии», написанные на Капри. Великий писатель, но в сказках три четверти занимает тема социалистов, бедных, стариков, детей и несчастных, причем вяло раскрытая, словно для отчетности писал человек. А с чем еще можно было возвращаться в тот Советский Союз? Интересно, кто-нибудь читает эти сказки своим детям сегодня? Разве что повстанцы в какой-нибудь молодой республике? И разве сравнимы эти сказки с его величайшим романом «Жизнь Клима Самгина"? Как виртуозно описаны в нем чувства потерянного и тоскующего человека, его депрессии, самокопания… Горький был больше, чем писатель, он был и философом, и богоискателем. И потому большевики не могли пренебречь вниманием к его личности. Мне, например, видится, что он своей гениальностью пережил «кумачовое время», что его , Горького, время только настает, если не брать во внимание его «Сказки об Италии». Даже роман «Мать», который считался программным в контексте советской идеологии, при внимательном рассмотрении не вмещается в рамки большевизма. И Горький в этом не одинок. Схожие трудности имели и Тургенев, и Достоевский, и Гоголь, и не только литераторы, но и многие музыканты, ученые и художники, скажем, тот же Иванов. И не всегда в эмиграции, а когда просто посещали дальние страны и работали там, точнее, пытались работать.
Корр.: А Бунин, Бродский?
Терентий: А вы, Светлана, думаете, что у них этого не было? И Бунин, и Бродский – это не единственные примеры личностной трагедии в мировой культуре прошлого века. Бунин не мог писать все первые годы своей жизни во Франции, а после указа 1946 года, когда ему предложили вернуться, то его возраст и его одиночество приняли решение вместо него самого. Ему было тогда около шестидесяти… Разве это не трагедия?
Корр.: Но он оставил чудесное наследие.
Терентий: Чудесное - не эпитет для «Окаянных дней». Оставил, да, но какой ценой! Не все же упирается в произведения, надо и о человеке помнить… Прежде всего о человеке. Мы не можем предположить, как и о чем писал бы он в СССР. Бунин, как ни говорите, он человек России царской, дворянин. Но мы же беседуем сегодня об эмиграции, а таковая для Бунина, безусловно, была трагедией. Иногда мне кажется, что таких, как Иван Алексеевич, сама Россия упокоивает в своей истории, не люди, а именно Россия. Да, прах писателя покоится на Сен-Женевьев-де-Буа, но сам Бунин полностью русский и сейчас воспринимается так, словно никуда и не уезжал из России. Кстати, за несколько часов до смерти он попросил жену почитать ему письма Антона Павловича Чехова. Вы чувствуете, насколько чудовищна драма эмиграции?
Корр.: Но почему же так много людей творческих хотят все-таки уехать из России?
Терентий: Уехать? Да я не заметил, что много. В 90-е - да, но не сегодня. И не уехать, а съездить, а это большая разница.
Корр.: И все-таки русские продолжают уезжать из страны навсегда. Что, по-вашему, Терентий, может остановить этот поток?
Терентий: Остановить его не сможет ничто, это естественное явление. Те, кто имеет деньги, тому надо хорошо жить и хорошо их тратить - это и есть условие для их отъезда. Если говорить о творческих людях и ученых, то для них деньги второстепенны, здесь в противовес золоту выступает свобода самовыражения. Художники, да и прочие творческие люди - по своей природе смутьяны, и это нормально, они видят, чувствуют, понимают дальше и глубже обычных людей. А как бы тогда получилось открыть пенициллин и лазер? На смену почтовым голубям пришла сотовая связь, и в этом тоже заслуга бунтарей. Все это видят, но не понимают, что обязаны по уши этим ботаникам и чудакам, этим «Перельманам». Думаю и говорю о нем всегда с огромным уважением.
Чтобы не было оттока духовно-интеллектуального золота из страны, его необходимо научиться беречь. Золото души человеческой - это же не кирпичик-слиток: положил и молчит. Это дело серьезное, здесь приходится иметь отношения с самим Богом.
Корр.: И все-таки, Терентий, условия…
Терентий: Для художника, в широком смысле этого слова, их два – свобода и безопасность. Имея их, никто из нашего брата никуда не поедет, разве только попутешествовать, и то ненадолго. Это не для художника, а для покупателей условия создать невозможно. Даже если все у нас в стране будет, они все равно что-то да найдут из того, чего нет на родине, и уедут. Я думаю, что они и там не усидят, так и будут странствовать, пока не закончатся деньги, силы, здоровье и жизнь.
Корр.: Спасибо, Терентий. Дорогие друзья, у нас в студии был российский поэт и публицист, Терентий Травник. С вами была программа «Минута времени». И я, ее ведущая, Светлана Топоркова. До встречи.
20 октября 2017
Терентий: Вероятно с тем, что за четверть века я потерял десятка два товарищей, чудесных мастеров своего дела, уехавших из России, и это, скажу вам, слишком много. Почему потерял? Потому что никто, подчеркну, никто из них не остался, живя там, верным тому делу, коим славился здесь, на Родине.
Корр.: Как вы думаете, почему?
Терентий: Уехать за границу навсегда - это все равно, что переехать на постоянное жительство в гостиницу или съемную квартиру. Да, со временем можно купить себе за рубежом и собственное жилье, но никогда не получится поменять то, что находится за его стенами. И это будет означать, что вы - навсегда приезжий человек, и потому постоянно будете жить как в гостинице, и за стенами вашими всегда будет та самая страна, в которую вы переехали. Местными станут ваши дети, а точнее - внуки. Детям не позволит ассимилироваться ваша же ностальгия - долгие воспоминания и разговоры о родине, без которых русские, особенно там, жить не могу.
Корр.: А это мешает жить?
Терентий: Конечно же, мешает. Попробуйте вбить гвоздь в стену гостиничного номера… Вам никто этого не позволит. Но если вы занимаетесь творчеством, наукой, саморазвитием, то вбивать гвозди вам так или иначе потребуется, но будьте готовы к тому, что вам придется заниматься этим теперь уже по-немецки, по-американски или по- канадски, а это серьезная проблема, и она куда сложнее, чем правый руль в машине, ведь это - перемена мест слагаемых вашего мозга, точнее полушарий. Здесь сумма ого-го как может поменяться….
Корр.: Вырастет?
Терентий: Если бы! Упадёт, да еще и в долги втянет пожизненные. Вот в чем проблема.
Корр.: И в чем именно?
Терентий: Да хотя бы в несвободе. Проблема в том, что наше, российско-советское, образование имеет иной шаг резьбы, чем зарубежное, наши гайки на их болты не навернешь. У них иные принципы жизни, иное мышление, не говоря уж о том, что сам язык иной. А меняться придется именно вам. Местный культурный эгрегор просто перекрасит вас в нужный ему цвет и пойдет дальше. Он и спрашивать не будет о ваших предпочтениях. Если вы умный человек, а речь сейчас о таковых, то выдержать это будет очень трудно.
Корр.: Вы считаете, что уезжать не надо ни при каких обстоятельствах?
Терентий: Откровенно говоря, да. Цвети, где сеяли, а свои пчелы, хотя и жалятся, но и мед дают лучший. Уезжать стоит только в одном случае, и вы понимаете, в каком: если вам создали невыносимые условия для жизни или просто напросто выдворяют из страны. Но и при этих обстоятельствах далеко не каждый согласится на отъезд, а для творческого человека это будет просто бедой. Художники, как и цветы, пересадки не переносят, вянут, долго не цветут, уходят в депрессию, запои, а о плодах и говорить не стоит - таковыми ни свою, ни чужую страну не накормишь. Художники что кактусы - колючие. А что будет с кактусом, если его в пустыню, но снежную, пересадить?..
Корр.: Но уезжают ведь еще и за хорошей жизнью?
Терентий: Те, кто в России заработал много денег и уехал жить за рубеж, те вне моего внимания и интереса. У меня нет определения для них, если только нечто приблизительное, вроде «покупателя удовольствий». Здесь многое будет зависеть от того, что именно такой человек будет делать с деньгами. Он может их потратить и на собственное образование, и на лечение, и это объяснимо. Но при этом совершенно не обязательно навсегда уезжать из родной страны. По моим наблюдениям, уезжают именно те, кто настроен, простите, проматывать деньги, и у них это называется «хорошо жить».
Корр.: Видимо, все зависит от воспитания, от внутренних ценностей?
Терентий: Да. Но только не все, а многое. Художнику важна гармония, и, в первую очередь, необходимо соответствие его внутреннего мира внешнему. Поэтому он редко приживается при пересадке. Почитайте Горького, его «Сказки об Италии», написанные на Капри. Великий писатель, но в сказках три четверти занимает тема социалистов, бедных, стариков, детей и несчастных, причем вяло раскрытая, словно для отчетности писал человек. А с чем еще можно было возвращаться в тот Советский Союз? Интересно, кто-нибудь читает эти сказки своим детям сегодня? Разве что повстанцы в какой-нибудь молодой республике? И разве сравнимы эти сказки с его величайшим романом «Жизнь Клима Самгина"? Как виртуозно описаны в нем чувства потерянного и тоскующего человека, его депрессии, самокопания… Горький был больше, чем писатель, он был и философом, и богоискателем. И потому большевики не могли пренебречь вниманием к его личности. Мне, например, видится, что он своей гениальностью пережил «кумачовое время», что его , Горького, время только настает, если не брать во внимание его «Сказки об Италии». Даже роман «Мать», который считался программным в контексте советской идеологии, при внимательном рассмотрении не вмещается в рамки большевизма. И Горький в этом не одинок. Схожие трудности имели и Тургенев, и Достоевский, и Гоголь, и не только литераторы, но и многие музыканты, ученые и художники, скажем, тот же Иванов. И не всегда в эмиграции, а когда просто посещали дальние страны и работали там, точнее, пытались работать.
Корр.: А Бунин, Бродский?
Терентий: А вы, Светлана, думаете, что у них этого не было? И Бунин, и Бродский – это не единственные примеры личностной трагедии в мировой культуре прошлого века. Бунин не мог писать все первые годы своей жизни во Франции, а после указа 1946 года, когда ему предложили вернуться, то его возраст и его одиночество приняли решение вместо него самого. Ему было тогда около шестидесяти… Разве это не трагедия?
Корр.: Но он оставил чудесное наследие.
Терентий: Чудесное - не эпитет для «Окаянных дней». Оставил, да, но какой ценой! Не все же упирается в произведения, надо и о человеке помнить… Прежде всего о человеке. Мы не можем предположить, как и о чем писал бы он в СССР. Бунин, как ни говорите, он человек России царской, дворянин. Но мы же беседуем сегодня об эмиграции, а таковая для Бунина, безусловно, была трагедией. Иногда мне кажется, что таких, как Иван Алексеевич, сама Россия упокоивает в своей истории, не люди, а именно Россия. Да, прах писателя покоится на Сен-Женевьев-де-Буа, но сам Бунин полностью русский и сейчас воспринимается так, словно никуда и не уезжал из России. Кстати, за несколько часов до смерти он попросил жену почитать ему письма Антона Павловича Чехова. Вы чувствуете, насколько чудовищна драма эмиграции?
Корр.: Но почему же так много людей творческих хотят все-таки уехать из России?
Терентий: Уехать? Да я не заметил, что много. В 90-е - да, но не сегодня. И не уехать, а съездить, а это большая разница.
Корр.: И все-таки русские продолжают уезжать из страны навсегда. Что, по-вашему, Терентий, может остановить этот поток?
Терентий: Остановить его не сможет ничто, это естественное явление. Те, кто имеет деньги, тому надо хорошо жить и хорошо их тратить - это и есть условие для их отъезда. Если говорить о творческих людях и ученых, то для них деньги второстепенны, здесь в противовес золоту выступает свобода самовыражения. Художники, да и прочие творческие люди - по своей природе смутьяны, и это нормально, они видят, чувствуют, понимают дальше и глубже обычных людей. А как бы тогда получилось открыть пенициллин и лазер? На смену почтовым голубям пришла сотовая связь, и в этом тоже заслуга бунтарей. Все это видят, но не понимают, что обязаны по уши этим ботаникам и чудакам, этим «Перельманам». Думаю и говорю о нем всегда с огромным уважением.
Чтобы не было оттока духовно-интеллектуального золота из страны, его необходимо научиться беречь. Золото души человеческой - это же не кирпичик-слиток: положил и молчит. Это дело серьезное, здесь приходится иметь отношения с самим Богом.
Корр.: И все-таки, Терентий, условия…
Терентий: Для художника, в широком смысле этого слова, их два – свобода и безопасность. Имея их, никто из нашего брата никуда не поедет, разве только попутешествовать, и то ненадолго. Это не для художника, а для покупателей условия создать невозможно. Даже если все у нас в стране будет, они все равно что-то да найдут из того, чего нет на родине, и уедут. Я думаю, что они и там не усидят, так и будут странствовать, пока не закончатся деньги, силы, здоровье и жизнь.
Корр.: Спасибо, Терентий. Дорогие друзья, у нас в студии был российский поэт и публицист, Терентий Травник. С вами была программа «Минута времени». И я, ее ведущая, Светлана Топоркова. До встречи.
20 октября 2017