Ещё немного - и бриллиант!

Большинство из гениальных поэтов – это люди, возросшие в своём мастерстве до необычайного, я бы даже сказал, восхитительного владения словом. Это люди на грани того невозможного, что связано с мыслью, растворяющейся в сердце, когда создаваемое ими уже не просто искусство, а надискусство - нечто способное изумлять даже мастеров.
Но есть среди поэтов и такие, кто не возрастал к вершине слова, а является тем, на кого слово снизошло само. Если хотите, то это слово, но только самовочеловечившееся. Сегодня их больше, чем когда-либо — рубежистов или переломников, появившихся на свет на изломе веков и тысячелетий. Их объединяет общее стремление к применению опыта прошлого и настоящего. Эти люди - алхимики в поэзии, вновь обратившие свое внимание на поиск филосовского камня в стихотворной лире, и следует заметить, что у них это получается.
Таким поэтом является Саша Ирбе – даже не поэтом, а словом, воплощённым в человеке. Признаюсь, мне выпала редкая удача писать вступительную статью к книге с её стихами. Понимая всю серьёзность явления, с которым мне пришлось столкнуться, я старался безо всякого анализа лишь продолжать звучание мелодии, зарождённой Сашей в строфах и строках, а это не просто. Откровенно говоря, подобная поэзия не требует ни взгляда со стороны, ни разложения на составляющие, она – совершенна, что самому автору зачастую и неведомо. И если вам вдруг выпадет возможность говорить или писать о подобной лирике, то вам придётся делать это только на её языке – языке изначального и предначертанного.
Независимость поэтической воли Саши Ирбе так сильна, что только прочтение вслух её сочинений позволяло мне хоть как-то с нею договориться. В такие минуты её стихотворения становились послушными и обворожительными детьми, настолько замечательными, что мне казалось: ничего более прекрасного, нежели они, я не встречал. Нет, эти строки не затмевали полотен и мелодий гениальных словопроходцев, но каким-то особым способом вписывались в их строевой шаг, в их лучезарную симфонию словесного могущества и следовали с ними на равных — в этом-то и чудо!

А началось всё в Москве Серебряного века, с восьмичасовой пешеходной экскурсии, которую проводила Саша Ирбе единственный раз, и на которую я совершенно случайно попал 4 октября 2009 года в 12:00. Серебряный век, по определению Саши, есть «уникальный культурологический феномен, объяснить который невозможно лишь исторической эпохой и личной биографией его ярких представителей. Серебряный век родился на грани потустороннего и нашего миров, на грани, разделяющей высокое искусство и беспредельное знание о чем-то ином. Поэзия и искусство Серебряного века неисчерпаемы в эмоциональном и духовном влиянии на человека XX и XXI веков, сокрыты от нас "белыми туманами" символистов, завуалированы эпатажными выходками имажинистов. Наиболее исследованный период в истории искусств России до сих пор остаётся загадкой, неразгаданным уравнением.
Серебряный век - это многоактная пьеса, участники которой - М. Цветаева и В. Маяковский, С. Есенин и В. Брюсов, А. Блок и О. Мандельштам, А. Ахматова и Н. Гумилёв, В. Хлебников, Д. Бурлюк, Н. Петровская и многие другие. Место действия - литературные кафе и литературные притоны, улицы Москвы, частные квартиры и издательства, Политехнический музей, Литературный особняк, домик А. Белого на Старом Арбате. Содержание пьесы - смыслы, ценности, факты и курьёзы жизни великих поэтов, каждый из которых пытался сотворить свою жизнь, словно произведение искусства. Развязка этого мистического и красивейшего в своей постановке спектакля оказалась драматичной: последний акт пьесы сыгран в Москве двадцатых годов - это гибель Серебряного века, горестное крушение всех надежд, гремучая трагедия разочарований…
Опускается занавес. Звучат певучие строки стихов Серебряного века, хочется вновь и вновь слышать их, перечитывать, осмысливать, и мы, как зрители поразившей нас драмы, уходим молча, желая вновь вернуться…».

И возвращаемся! Анна Ахматова, Марина Цветаева, Вера Инбер, Ольга Берггольц, Юлия Друнина, Вероника Тушнова, Белла Ахмадулина, Римма Казакова... и Ирбе, Саша Ирбе - новая, новейшая из словопроходцев не серебряного, но медного века - времени начал и свершений, творимых простыми, но величайшими тружениками. И опять по-тушновски "не отрекаются, любя" и, вопреки словам Друниной, умирают, и пусть прежде всего поэты, но от любви. Сегодня литературные дерево и глина опять выступают в первых рядах правды жизни. Ещё немного, и отойдут в никуда ритмическая филигрань, ямбическое рококо и барочный хорей, осыплется прорифмованная гламурность и останутся, как и прежде, слова чести, слова совести и конечно же, слова любви. Это будет новый шаг в сторону хорошо забытого старого, а впрочем это не имеет никакого значения, потому как у любого продолжения есть удивительное свойство - оно всегда следует!

Историю время стирает,
Но сеет поэт ей взамен
То слово, что было вначале
До действий, антрактов и сцен.

Вернутся права человеку,
И скоро над миром взойдет
Поэзия медного века,
И жизнь гостье место найдёт!


Терентий Травник. Из книги "Записки обыкновенного человека".
Книга вторая.
(0 пользователям это нравится)