Не говорю о других странах, но в России бытие постоянно пытается пробудить в людях любовь. Вот и с эпидемией та же история. Пока что мы входим в неё с претензиями ко всему миру и, конечно же, к правительству и президенту, но совсем не хочется, чтобы такими же и вышли из неё - с постоянной критикой всех и вся за своё неблагополучие. Куда-то исчезло или почти исчезло свойственное русским терпение.
Мне повезло: в 2010 году я организовал проект «Вечный май – связь поколений». Благотворительный проект для ветеранов нашего района. Тогда, ровно десять лет назад, я общался с ветеранами и студентами на удивительной волне, которая была в районе, была и в Москве – волне внимания и уважения друг к другу. Постепенно, год за годом, эта волна становилась всё слабее и ниже. И дело не в том, что на районный наш парад выходило все меньше ветеранов, а в том, что пропадал сам дух единения людей, а информационное пространство всё больше заполняли сухие, постановочные кадры на фоне бесконечных передач о всякого рода конфликтных проблемах. Почти два года я не смотрел телевизор, и вот, когда вновь решил посмотреть, то обнаружил, что не только ничего не изменилось, но и заметно всё ухудшилось. Почти исчезло ощущение масштабности, государственности, сопричастности верхов и низов. Первый федеральный канал поднимал вопросы уровня районной управы, и я, обычный зритель, совершенно потерял связь с отдаленными уголками нашей необъятной Родины. Эта связь переехала в коммерческие пакеты, где и затаилось региональное телевидение. При более внимательном рассмотрении стало понятно, что «Первый» не просвещает и не образовывает, а формирует и обрабатывает общественное мнение. Иными словами, будучи зрителем первого канала, ты не сможешь понять и ощутить свою собственную страну. Не знаю какой у «Первого» рейтинг, но то, что сегодня федеральный канал похож на площадку для всякого, у кого есть потребность за собственные деньги что-то вещать, это точно.
Конечно же, Москва сейчас живет слухами, а потому и верится с трудом, Хотя в свое, а точнее - в советское время, слухи тоже не дремали. Поговаривали, например, ссылаясь на немецкий журнал "Шпигель", будто одно из первых лиц государства ( имя было названо), устроив в Таврическом дворце свадьбу своей дочери, при этом ещё и взяло в Эрмитаже "напрокат" царский сервиз и половину из него забыло вернуть. Лицо вроде бы промолчало, считая неправильным комментировать заграничные сплетни. Советские газеты, естественно, об этом не писали. Вопрос так и остался без ответа. Гнусненько? Конечно! — Если всё так и было. А если не было? — Тоже гнусно...
Но время бежит, и тайные привычки берут свое и вылезают наружу. Столько барства и чванства страна бывших рабочих и крестьян не видела со времен Салтычихи. Теперь любая фирмочка может не только корпоративчик справить в большом зале Екатерининского дворца, но и, опять же, если верить слухам, в Большом театре за деньги, большие деньги, можно приватно послушать оперу, а то и потанцевать на сцене. И все-таки слухи есть слухи, а потому остаюсь верным своему жизненному принципу: пока сам не столкнусь и не увижу – не верю и даже думать не хочу в эту сторону. Очень помогает: проверено многократно.
Тем не менее настроение альтерсоборности витает в воздухе, и даже речь Патриарха всея Руси Кирилла, которого я очень уважаю, не доходит до россиян, а повисает вопросом в воздухе. Все ждут лета, отпусков, загрантуров и не хотят верить в то, что происходит. Ощущение почти такое, как если бы на приветствующих полет мальчишек из самолета раздались вдруг пулеметные очереди и полетели бомбы. «Даже тогда, когда я увидела разорванного взрывом своего приятеля, - делилась со мною как-то воспоминаниями соседка по коммуналке Марьванна, - не могла поверить, что это всё — на самом деле».
И все-таки я верю, что многое, очень многое изменится, при этом в лучшую сторону. Ведь так устроена наша с вами жизнь: она ориентирована на любовь. В свое время я играл в школьном ансамбле, и мой школьный друг, Леонид Чертов, написал стихи, которые мы использовали в своем репертуаре. Там были такие слова:
И как прежде мне хочется верить, что цветы на моей поляне
Не затопчут чужие солдаты, и сквозь тучи солнце проглянет.
Пусть увидит бескрайнее поле, пусть узрит цветение маков,
Что поляна красна не от крови, а красна от цветения маков.
Удивительно, но мы, советские парни, действительно стремились к миру во всем мире, пели об этом, выражая свои пацифистские взгляды. Тогда антивоенные идеи, а также антифашистские — были, как говорят сейчас, в трэнде. Нас никто к этому не призывал, потому как это просто было очевидным.
Терентий Травник. Из книги "Вечерняя звезда".
Мне повезло: в 2010 году я организовал проект «Вечный май – связь поколений». Благотворительный проект для ветеранов нашего района. Тогда, ровно десять лет назад, я общался с ветеранами и студентами на удивительной волне, которая была в районе, была и в Москве – волне внимания и уважения друг к другу. Постепенно, год за годом, эта волна становилась всё слабее и ниже. И дело не в том, что на районный наш парад выходило все меньше ветеранов, а в том, что пропадал сам дух единения людей, а информационное пространство всё больше заполняли сухие, постановочные кадры на фоне бесконечных передач о всякого рода конфликтных проблемах. Почти два года я не смотрел телевизор, и вот, когда вновь решил посмотреть, то обнаружил, что не только ничего не изменилось, но и заметно всё ухудшилось. Почти исчезло ощущение масштабности, государственности, сопричастности верхов и низов. Первый федеральный канал поднимал вопросы уровня районной управы, и я, обычный зритель, совершенно потерял связь с отдаленными уголками нашей необъятной Родины. Эта связь переехала в коммерческие пакеты, где и затаилось региональное телевидение. При более внимательном рассмотрении стало понятно, что «Первый» не просвещает и не образовывает, а формирует и обрабатывает общественное мнение. Иными словами, будучи зрителем первого канала, ты не сможешь понять и ощутить свою собственную страну. Не знаю какой у «Первого» рейтинг, но то, что сегодня федеральный канал похож на площадку для всякого, у кого есть потребность за собственные деньги что-то вещать, это точно.
Конечно же, Москва сейчас живет слухами, а потому и верится с трудом, Хотя в свое, а точнее - в советское время, слухи тоже не дремали. Поговаривали, например, ссылаясь на немецкий журнал "Шпигель", будто одно из первых лиц государства ( имя было названо), устроив в Таврическом дворце свадьбу своей дочери, при этом ещё и взяло в Эрмитаже "напрокат" царский сервиз и половину из него забыло вернуть. Лицо вроде бы промолчало, считая неправильным комментировать заграничные сплетни. Советские газеты, естественно, об этом не писали. Вопрос так и остался без ответа. Гнусненько? Конечно! — Если всё так и было. А если не было? — Тоже гнусно...
Но время бежит, и тайные привычки берут свое и вылезают наружу. Столько барства и чванства страна бывших рабочих и крестьян не видела со времен Салтычихи. Теперь любая фирмочка может не только корпоративчик справить в большом зале Екатерининского дворца, но и, опять же, если верить слухам, в Большом театре за деньги, большие деньги, можно приватно послушать оперу, а то и потанцевать на сцене. И все-таки слухи есть слухи, а потому остаюсь верным своему жизненному принципу: пока сам не столкнусь и не увижу – не верю и даже думать не хочу в эту сторону. Очень помогает: проверено многократно.
Тем не менее настроение альтерсоборности витает в воздухе, и даже речь Патриарха всея Руси Кирилла, которого я очень уважаю, не доходит до россиян, а повисает вопросом в воздухе. Все ждут лета, отпусков, загрантуров и не хотят верить в то, что происходит. Ощущение почти такое, как если бы на приветствующих полет мальчишек из самолета раздались вдруг пулеметные очереди и полетели бомбы. «Даже тогда, когда я увидела разорванного взрывом своего приятеля, - делилась со мною как-то воспоминаниями соседка по коммуналке Марьванна, - не могла поверить, что это всё — на самом деле».
И все-таки я верю, что многое, очень многое изменится, при этом в лучшую сторону. Ведь так устроена наша с вами жизнь: она ориентирована на любовь. В свое время я играл в школьном ансамбле, и мой школьный друг, Леонид Чертов, написал стихи, которые мы использовали в своем репертуаре. Там были такие слова:
И как прежде мне хочется верить, что цветы на моей поляне
Не затопчут чужие солдаты, и сквозь тучи солнце проглянет.
Пусть увидит бескрайнее поле, пусть узрит цветение маков,
Что поляна красна не от крови, а красна от цветения маков.
Удивительно, но мы, советские парни, действительно стремились к миру во всем мире, пели об этом, выражая свои пацифистские взгляды. Тогда антивоенные идеи, а также антифашистские — были, как говорят сейчас, в трэнде. Нас никто к этому не призывал, потому как это просто было очевидным.
Терентий Травник. Из книги "Вечерняя звезда".