Откровенно говоря, не ожидал, что его смерть вызовет такую скверную реакцию не только столичных жителей, но и всей страны. Читаю комментарии в блогах и вижу: невесть откуда повылезавшие мастера эпитафий будто с цепи сорвались. Неужели эти критиканы и в самом деле так хорошо осведомлены о его жизни, делах, о его отношениях с супругой, или всё-таки все их доводы основаны на газетных подачках и слухах, а если оно так, то дело еще хуже. Получается, что каждый может делать и говорить все, что ему вздумается, забыв, что свобода, лишенная нравственного стержня, становится для человека сначала западней, а потом и тюрьмой, навсегда превращая его в животное.
Судьба мне подарила одну - единственную, можно сказать, почти мимолетную встречу с Юрием Лужковым. Никогда бы не подумал, что такое возможно, но все оказалось и случайно, и просто, и быстро… Не буду детализировать, лишь скажу, что впечатление от этого, причем очень положительное, осталось на всю жизнь.
В Калининградской области, точнее в городе Озерске, я впервые побывал проездом еще до перестройки, был я тогда и в Веедерне, и, надо сказать, что никакого положительного впечатления от увиденного у меня не сложилось: сплошная разруха, свойственная для позднего советского времени. Бывал я там и позже, когда знаменитым конным заводом руководил уже экс-мэр: тогда мои знакомые работали у него на ферме, что и послужило поводом для встречи. К этому времени в Веедерне все изменилось до неузнаваемости. Во всем чувствовалась "лужковская" рука - рука хозяина, пусть и не обладающего особым вкусом, но явно уверенного в своем деле. Вот и пришло время: отправленный в отставку мэр, прокатившись по Европе в поисках места по для приложения своего таланта, в конце концов осел в русскоязычной Пруссии и навёл самый настоящий шмон от Лужкова с конкретным обоснованием: для села - сойдёт. И когда в августе 2015 года в магазинах Калининграда появилась первая гречка "от Лужкова", то стоила она всего 39 рублей за 800 граммов, и это было почти в два(!) раза ниже средней цены тех времен, что вызвало настоящий ажиотаж. Крупу сметали с прилавков, едва ее успевали разложить... А ведь было еще много того, во что верил этот человек и во что весьма удачно вкладывал свои силы, потому как был в нем талант хозяйственника - крепыша, делающего свои дела без особой болтовни.
10 декабря этого года Юрий Лужков ушел из жизни... Ушел человек, оставивший после себя немалый след в истории современной России, след противоречивый, но, несомненно, значимый. Он, как и я, коренной москвич, а потому сужу о делах его на правах такового. Признаюсь, что не всё мне нравилось из того, что он делал. Если быть точным, то мне казалось, что он, войдя в раж, крутил городом так, словно бы делал ремонт в собственной квартире, не учитывая ни сложившейся эстетики, ни исторических особенностей столицы. Как бы сейчас сказала моя бабушка: "Совсем чуру потерял." Так называемый "лужковский ампир", начиная от безобразных небоскребов, мостов и до зданий -"точечников", влепленных куда попало, медленно, но верно обезображивал Москву, завершив уродство памятником Петру Первому около ЦДХ, который и стал последним гвоздем в крышку гроба столичной привлекательности. Конечно, Лужков был работяга, но душа его просила песен. Но слуха-то не было, а посоветоваться со специалистами "сан не пущал", вот и двигал Юрий Михайлович свои идеи "у жизнь" таким образом, как понимал сам. Двигал широко, щедро, а потому перепадало не только свите, но и простому народу, а то, что он обезвкусил столицу, так это не для каждого заметно - главное - "богато". И все-таки Москва ему искренне верила, потому как был он честным и прямодушным - был одним из немногих гарантов хоть какой-то правды в те мутные и во многом отвратительные годы, когда горбачевская Россия с причмокиванием примеряла нижнее бельё Запада, утоляя аппетит "тремя кусочеками колбаски", зажевывая, точнее, "съедая перед ЗАГСами свои паспорта", сентиментализируя "яблокам на снегу", а "милый её бухгалтер" наконец-то дорвался до школы приписок, разросшейся в дальнейшем до университета глобальных откатов. В Москву пришло время бухгалтеров, дизайнеров, юристов, экономистов и психологов, причем ставших таковыми за короткий срок обучения. Второе высшее вошло в моду, причем суммарно с первым едва дотягивая до уровня техникума конца семидесятых. Тем не менее появление мэра на митинге или на экране ТВ вызывало самое положительное чувство всех присутствующих и смотрящих. В сентябре-октябре 1993 года, во время конституционного кризиса, он искренне встал на сторону "растерявшегося" Бориса Ельцина. Мне довелось побывать в те дни на баррикадах, и я хорошо запомнил то огромное доверие, которое внушал многим протестующим именно Юрий Лужков. Его ждали, ему верили, и он справлялся с проблемами. Это был очень смелый человек. Запомнилось, как однажды, в качестве меры давления на депутатов, не желавших покидать Верховный Совет, он распорядился отключить в здании парламента свет и горячую воду, а во всем прилегающем районе — телефоны. А когда 24 сентября 1993 года Александр Руцкой, утверждённый Верховным Советом исполняющим обязанности президента России, издал не имевший практических последствий указ об освобождении Лужкова от должности мэра Москвы, по факту Лужков продолжал исполнять свои обязанности вплоть до выборов мэра 1996 года, на которых одержал решительную победу...
Возвращаясь к пересудам, сплетням и клевете, что обрушились сегодня на покойного, рассусоливать не стану, но скажу, точнее, напомню только одно и, пожалуй, самое главное: человек, которому Господь позволил строить и построить храм, искупает все свои грехи. Пути Господни неисповедимы, и нам никогда не узнать и не понять, почему этим человеком оказался вдруг Юрий Лужков. Тем не менее храм стоит, причем храм с тяжелым историческим прошлым, и стоит вопреки уверениям духовидицы-игуменьи, недовольной сносом исторических построек и переносом Алексеевской обители, и в конце концов проклявшей строителей и предрекшей: «Сему месту быть пусту». Это знали, и это вызывало смущение при возведении нынешнего храма Христа Спасителя, но Лужков и отстоял его, и построил.
Завтра, 11 декабря, в этом храме состоится отпевание раба Божиего Юрия - в храме, первый камень которого был заложен именно им… Похоронят москвича Юрия Михайловича Лужкова в центре столицы на Новодевичьем кладбище, как и подобает такому человеку.
Упокой, Господи, душу усопшего Твоего раба Юрия, и сотвори ему вечную память. Аминь.
Терентий Травник. Из книги "Временное и постоянное".
Судьба мне подарила одну - единственную, можно сказать, почти мимолетную встречу с Юрием Лужковым. Никогда бы не подумал, что такое возможно, но все оказалось и случайно, и просто, и быстро… Не буду детализировать, лишь скажу, что впечатление от этого, причем очень положительное, осталось на всю жизнь.
В Калининградской области, точнее в городе Озерске, я впервые побывал проездом еще до перестройки, был я тогда и в Веедерне, и, надо сказать, что никакого положительного впечатления от увиденного у меня не сложилось: сплошная разруха, свойственная для позднего советского времени. Бывал я там и позже, когда знаменитым конным заводом руководил уже экс-мэр: тогда мои знакомые работали у него на ферме, что и послужило поводом для встречи. К этому времени в Веедерне все изменилось до неузнаваемости. Во всем чувствовалась "лужковская" рука - рука хозяина, пусть и не обладающего особым вкусом, но явно уверенного в своем деле. Вот и пришло время: отправленный в отставку мэр, прокатившись по Европе в поисках места по для приложения своего таланта, в конце концов осел в русскоязычной Пруссии и навёл самый настоящий шмон от Лужкова с конкретным обоснованием: для села - сойдёт. И когда в августе 2015 года в магазинах Калининграда появилась первая гречка "от Лужкова", то стоила она всего 39 рублей за 800 граммов, и это было почти в два(!) раза ниже средней цены тех времен, что вызвало настоящий ажиотаж. Крупу сметали с прилавков, едва ее успевали разложить... А ведь было еще много того, во что верил этот человек и во что весьма удачно вкладывал свои силы, потому как был в нем талант хозяйственника - крепыша, делающего свои дела без особой болтовни.
10 декабря этого года Юрий Лужков ушел из жизни... Ушел человек, оставивший после себя немалый след в истории современной России, след противоречивый, но, несомненно, значимый. Он, как и я, коренной москвич, а потому сужу о делах его на правах такового. Признаюсь, что не всё мне нравилось из того, что он делал. Если быть точным, то мне казалось, что он, войдя в раж, крутил городом так, словно бы делал ремонт в собственной квартире, не учитывая ни сложившейся эстетики, ни исторических особенностей столицы. Как бы сейчас сказала моя бабушка: "Совсем чуру потерял." Так называемый "лужковский ампир", начиная от безобразных небоскребов, мостов и до зданий -"точечников", влепленных куда попало, медленно, но верно обезображивал Москву, завершив уродство памятником Петру Первому около ЦДХ, который и стал последним гвоздем в крышку гроба столичной привлекательности. Конечно, Лужков был работяга, но душа его просила песен. Но слуха-то не было, а посоветоваться со специалистами "сан не пущал", вот и двигал Юрий Михайлович свои идеи "у жизнь" таким образом, как понимал сам. Двигал широко, щедро, а потому перепадало не только свите, но и простому народу, а то, что он обезвкусил столицу, так это не для каждого заметно - главное - "богато". И все-таки Москва ему искренне верила, потому как был он честным и прямодушным - был одним из немногих гарантов хоть какой-то правды в те мутные и во многом отвратительные годы, когда горбачевская Россия с причмокиванием примеряла нижнее бельё Запада, утоляя аппетит "тремя кусочеками колбаски", зажевывая, точнее, "съедая перед ЗАГСами свои паспорта", сентиментализируя "яблокам на снегу", а "милый её бухгалтер" наконец-то дорвался до школы приписок, разросшейся в дальнейшем до университета глобальных откатов. В Москву пришло время бухгалтеров, дизайнеров, юристов, экономистов и психологов, причем ставших таковыми за короткий срок обучения. Второе высшее вошло в моду, причем суммарно с первым едва дотягивая до уровня техникума конца семидесятых. Тем не менее появление мэра на митинге или на экране ТВ вызывало самое положительное чувство всех присутствующих и смотрящих. В сентябре-октябре 1993 года, во время конституционного кризиса, он искренне встал на сторону "растерявшегося" Бориса Ельцина. Мне довелось побывать в те дни на баррикадах, и я хорошо запомнил то огромное доверие, которое внушал многим протестующим именно Юрий Лужков. Его ждали, ему верили, и он справлялся с проблемами. Это был очень смелый человек. Запомнилось, как однажды, в качестве меры давления на депутатов, не желавших покидать Верховный Совет, он распорядился отключить в здании парламента свет и горячую воду, а во всем прилегающем районе — телефоны. А когда 24 сентября 1993 года Александр Руцкой, утверждённый Верховным Советом исполняющим обязанности президента России, издал не имевший практических последствий указ об освобождении Лужкова от должности мэра Москвы, по факту Лужков продолжал исполнять свои обязанности вплоть до выборов мэра 1996 года, на которых одержал решительную победу...
Возвращаясь к пересудам, сплетням и клевете, что обрушились сегодня на покойного, рассусоливать не стану, но скажу, точнее, напомню только одно и, пожалуй, самое главное: человек, которому Господь позволил строить и построить храм, искупает все свои грехи. Пути Господни неисповедимы, и нам никогда не узнать и не понять, почему этим человеком оказался вдруг Юрий Лужков. Тем не менее храм стоит, причем храм с тяжелым историческим прошлым, и стоит вопреки уверениям духовидицы-игуменьи, недовольной сносом исторических построек и переносом Алексеевской обители, и в конце концов проклявшей строителей и предрекшей: «Сему месту быть пусту». Это знали, и это вызывало смущение при возведении нынешнего храма Христа Спасителя, но Лужков и отстоял его, и построил.
Завтра, 11 декабря, в этом храме состоится отпевание раба Божиего Юрия - в храме, первый камень которого был заложен именно им… Похоронят москвича Юрия Михайловича Лужкова в центре столицы на Новодевичьем кладбище, как и подобает такому человеку.
Упокой, Господи, душу усопшего Твоего раба Юрия, и сотвори ему вечную память. Аминь.
Терентий Травник. Из книги "Временное и постоянное".