Откровенно говоря, я всегда был против различного рода высмеиваний отечественными юмористами мужчин ли, женщин — высмеиваний, зачастую граничащих с откровенным унижением. В какой-то момент я окончательно и бесповоротно разуверился во вразумительной силе сатиры, а тем более — в её воспитательной функции. Дело в том, что в сатире нет добра, а там, где его нет, не может быть ничего хорошего. Высмеивание чужих пороков и ошибок подпитывает в смеющихся утончённое ощущение собственной избранности и элитарности: мол, мы-то не такие, как те, над которыми мы сейчас все вместе смеёмся. Может, это было бы и не совсем плохим занятием, если бы не вырубало под корень у подобных остроумников и иже с ними саму возможность научиться терпеть, прощать и любить. Не стоит прибегать к доказательствам, дабы понять, что всякое высшее сословие чего-либо стоит только в том случае, если оно просвещает тех, кого считает стоящими ниже себя. В этом, единственно верном принципе социальной любви и справедливости, и заключается подлинная культура. Увы, но сатира этому не способствует, пестуя в элите псевдокоронованную значимость, превращая популярных юмористов в придворных шутов, выставляющих на всеобщее обозрение — для насмешек! — ошибки и глупости в общем-то самых простых людей. Мнение о том, что это так называемое творчество что-то меняет в обществе, не имеет никаких оснований. Первые смеются над вторыми, которые, в свою очередь, смеются вместе с ними, не понимая, что те смеются именно над ними.
И если в рамках театра подобные представление вполне объяснимы и, отчасти, в чем-то и уместны, то следует помнить, что в финале все они наносят непоправимый ущерб человеческой нравственности.
Терентий Травник. Из книги " Циркуляр".
И если в рамках театра подобные представление вполне объяснимы и, отчасти, в чем-то и уместны, то следует помнить, что в финале все они наносят непоправимый ущерб человеческой нравственности.
Терентий Травник. Из книги " Циркуляр".