Как-то раз один мой знакомый литературный критик заметил: всё, о чём я пишу, оно либо о любви, либо о смерти. И даже в смерти у меня всё равно есть любовь, а в любви, сколько ни искал он смерти, но так и не нашел…
Тем не менее, сегодня речь пойдёт именно о ней – о смерти. Признаться, смерти я не боюсь. И не потому, что не боюсь, а потому, что так до конца и не понял, где и с какого места надо начинать бояться. У меня со смертью сложились очень странные и во многом непростые отношения. Недавно попробовал, что советую и вам, задуматься и ответить на простой вопрос: есть ли что-то такое в моей жизни, о чем бы я думал хотя бы раз в день, но так, чтобы каждый день?
Отвечая на этот вопрос, сперва я много и долго перебирал ответы в голове, но постепенно всё свелось к трём простым словам: смерть, любовь и Бог! Причём именно в такой последовательности и частоте они и выстроились. Больше всего я думаю всю свою жизнь о смерти, с середины её в мои ежедневные думы пришла любовь, и лет эдак десять назад пришел Бог. Крестился я тридцать лет назад, а вот ежедневно думать о Боге начал не так давно, именно ежедневно. А о смерти думаю с девятилетнего возраста, с того момента, когда кто-то мне попытался объяснить, что и такое на белом свете тоже существует. В общем, подложил ребёнку хряка!
Так вот, смерти я действительно не боюсь, что совершенно не избавляет меня от того приличного неудобства, которое вносит в мою жизнь сам факт её реального присутствия, и ни один довод типа того, что все мы там будем, или это только переход, а там дальше... — лично меня не удовлетворяет. Я ищу иного ответа и уверен, что он есть и я его обязательно найду.
Очевидно, что смерть крайне сильна, а может быть, это и есть самая сильная природа из всех влияющих на нашу с вами жизнь. Главный козырь её в том, что она, стоит лишь вступить с нею в диалог, моментально обессмысливает всё, чем вы занимаетесь, доводя вашу логику до абсурда. Джон Китс, умерший в двадцать пять лет, заметил:
Сильны любовь
И слава смертных дней,
И красота сильна.
Но смерть сильней.
Вот и я об этом! Смерть не просто сильней, а сильней до омерзения и отвращения нашего, при этом существует рядом с нами, да так, как не позволено существовать никому, даже родной матери. Протест в том, что мы, пришедшие на этот свет, призваны к продолжению и творчеству. Даже все инстинкты нас к этому настраивают, а тут раз — и всё! Строили, строили и, наконец, построили – деревянный гроб себе и яму… Родили детей, вроде как продолжение, правда не совсем понятного чего и кого, но и они очень скоро «достроятся». Выход простой – вообще об этом не думать, а жить, пока живется — эдакий пир во время чумы. Увы, но долго так не получится, ибо смерть о себе напомнит, а это она ох, как умеет. Бац, и друга не станет, а то и родителей, детей, и вроде как всё в порядке вещей. Да, но вот только для кого?
А потому и озаботился я поиском ответа именно на это вопрос. Любовь и Бога спрашивать не о чем, там всё понятно, потому и хорошо, а с этой всё не как у людей. Согласились бы вы жить, если бы знали, что умрёте? Думаю, что согласились бы все равно, просто ради интереса. Проблема не в этом, а в том, что никто нас и не спрашивал — нас создали, а заодно сразу вручили и билет в один конец, а там сами думайте, как смягчить страдания.
Возможно, что первые люди были бессмертными, что не совсем понятно, но это тема для другой статьи. И согрешив, они обрели тлен, дабы после смерти вернуться в мир иной, в жизнь вечную.
А теперь так: если жизнь вечная, то в такой жизни не существует времени, а если так, то нет фаз созидания и шагов для творчества, потому как время и вечность — две вещи несовместные. Даже вечный Бог творил порционно – шесть дней! И не важно, что каждый день мог быть как вечность, но всё равно их можно было определить. А это уже зацепка, причем не в пользу смерти. Смерть — это когда раз — и всё, причём навсегда, и тут что-то не состыкуется. Коварный ум шепнет, что Бога может и не быть, а вот смерть - это факт! Вот тут-то большинство и попадается в лапы костлявой. Я тоже там побывал, пока (помните) в мою жизнь не пришла любовь, а позже — и Бог, и я стал с одной жить, а о Другом постоянно думать.
И сдается мне, что в этом и сокрыт ответ на все мои томления, что здесь и надо искать! Ищите и вы. Ищите и найдёте, кому надо, самый точный ответ. Я уже близок к этому и вам того же советую. Сразу подскажу, что без любви и Бога смерть неодолима. Когда-то вам все равно придется полюбить по-настоящему и убедить себя в том, что Бог есть. Удивительно, но именно смерть вас к этому и подведёт.
Признаться, я не понимаю, зачем смерти это нужно. Зачем ей указывать нам на свою ахиллесову пяту. Жила… Ой, простите – мёрла и мёрла бы себе спокойно, ан-нет! Вот он, еще более сложный вопрос! Но скорее всего он уже не для этой жизни, а всё-таки вечной.
Непостоянства круговерть –
В нём объясненье смыслу тлеет!
Как жизнь не вечна, так и смерть,
Иначе б не было обеих!
Терентий Травник. Из книги «Три-Четыре».
Тем не менее, сегодня речь пойдёт именно о ней – о смерти. Признаться, смерти я не боюсь. И не потому, что не боюсь, а потому, что так до конца и не понял, где и с какого места надо начинать бояться. У меня со смертью сложились очень странные и во многом непростые отношения. Недавно попробовал, что советую и вам, задуматься и ответить на простой вопрос: есть ли что-то такое в моей жизни, о чем бы я думал хотя бы раз в день, но так, чтобы каждый день?
Отвечая на этот вопрос, сперва я много и долго перебирал ответы в голове, но постепенно всё свелось к трём простым словам: смерть, любовь и Бог! Причём именно в такой последовательности и частоте они и выстроились. Больше всего я думаю всю свою жизнь о смерти, с середины её в мои ежедневные думы пришла любовь, и лет эдак десять назад пришел Бог. Крестился я тридцать лет назад, а вот ежедневно думать о Боге начал не так давно, именно ежедневно. А о смерти думаю с девятилетнего возраста, с того момента, когда кто-то мне попытался объяснить, что и такое на белом свете тоже существует. В общем, подложил ребёнку хряка!
Так вот, смерти я действительно не боюсь, что совершенно не избавляет меня от того приличного неудобства, которое вносит в мою жизнь сам факт её реального присутствия, и ни один довод типа того, что все мы там будем, или это только переход, а там дальше... — лично меня не удовлетворяет. Я ищу иного ответа и уверен, что он есть и я его обязательно найду.
Очевидно, что смерть крайне сильна, а может быть, это и есть самая сильная природа из всех влияющих на нашу с вами жизнь. Главный козырь её в том, что она, стоит лишь вступить с нею в диалог, моментально обессмысливает всё, чем вы занимаетесь, доводя вашу логику до абсурда. Джон Китс, умерший в двадцать пять лет, заметил:
Сильны любовь
И слава смертных дней,
И красота сильна.
Но смерть сильней.
Вот и я об этом! Смерть не просто сильней, а сильней до омерзения и отвращения нашего, при этом существует рядом с нами, да так, как не позволено существовать никому, даже родной матери. Протест в том, что мы, пришедшие на этот свет, призваны к продолжению и творчеству. Даже все инстинкты нас к этому настраивают, а тут раз — и всё! Строили, строили и, наконец, построили – деревянный гроб себе и яму… Родили детей, вроде как продолжение, правда не совсем понятного чего и кого, но и они очень скоро «достроятся». Выход простой – вообще об этом не думать, а жить, пока живется — эдакий пир во время чумы. Увы, но долго так не получится, ибо смерть о себе напомнит, а это она ох, как умеет. Бац, и друга не станет, а то и родителей, детей, и вроде как всё в порядке вещей. Да, но вот только для кого?
А потому и озаботился я поиском ответа именно на это вопрос. Любовь и Бога спрашивать не о чем, там всё понятно, потому и хорошо, а с этой всё не как у людей. Согласились бы вы жить, если бы знали, что умрёте? Думаю, что согласились бы все равно, просто ради интереса. Проблема не в этом, а в том, что никто нас и не спрашивал — нас создали, а заодно сразу вручили и билет в один конец, а там сами думайте, как смягчить страдания.
Возможно, что первые люди были бессмертными, что не совсем понятно, но это тема для другой статьи. И согрешив, они обрели тлен, дабы после смерти вернуться в мир иной, в жизнь вечную.
А теперь так: если жизнь вечная, то в такой жизни не существует времени, а если так, то нет фаз созидания и шагов для творчества, потому как время и вечность — две вещи несовместные. Даже вечный Бог творил порционно – шесть дней! И не важно, что каждый день мог быть как вечность, но всё равно их можно было определить. А это уже зацепка, причем не в пользу смерти. Смерть — это когда раз — и всё, причём навсегда, и тут что-то не состыкуется. Коварный ум шепнет, что Бога может и не быть, а вот смерть - это факт! Вот тут-то большинство и попадается в лапы костлявой. Я тоже там побывал, пока (помните) в мою жизнь не пришла любовь, а позже — и Бог, и я стал с одной жить, а о Другом постоянно думать.
И сдается мне, что в этом и сокрыт ответ на все мои томления, что здесь и надо искать! Ищите и вы. Ищите и найдёте, кому надо, самый точный ответ. Я уже близок к этому и вам того же советую. Сразу подскажу, что без любви и Бога смерть неодолима. Когда-то вам все равно придется полюбить по-настоящему и убедить себя в том, что Бог есть. Удивительно, но именно смерть вас к этому и подведёт.
Признаться, я не понимаю, зачем смерти это нужно. Зачем ей указывать нам на свою ахиллесову пяту. Жила… Ой, простите – мёрла и мёрла бы себе спокойно, ан-нет! Вот он, еще более сложный вопрос! Но скорее всего он уже не для этой жизни, а всё-таки вечной.
Непостоянства круговерть –
В нём объясненье смыслу тлеет!
Как жизнь не вечна, так и смерть,
Иначе б не было обеих!
Терентий Травник. Из книги «Три-Четыре».