Когда я шёл в первый класс, то по дороге поинтересовался у своей мамы насчёт того, сколько времени мне учиться в школе, и получив ответ, что десять лет, просто оторопел. Тогда мне показалось, что это больше, чем бесконечность. Тем не менее школьные годы прошли с умеренным темпом, примерно так же, как и студенческие, и годам эдак к тридцати жизнь замерла и превратилась в один большой год, а позже— в месяц и, наконец, в день. Сегодня всё, что было двадцать, а то и больше лет назад, кажется совсем близким… Жизнь замерла! А кто-то это воспринимает так: пролетела, причем не так, как в школе, а тихо и незаметно. Разменяв шестой десяток, я понял, что большинство из того, что принято называть жизнью, теперь позади. Нет, меня это абсолютно не расстроило, не увело в глубины воспоминаний и в ностальгическую грусть, а скорее мобилизовало, дабы многое из текущего и оставшегося пересмотреть и направить основные силы и время для осуществления желаемого, а во многом и на завершение начатого. Дни рождения сверстников неспешно отошли на второй, а то и третий планы, уступив место новостям об уходе того или иного человека из жизни. Каждая новая кончина, хотя и воспринимается по-разному, но всё равно имеет одно общее настроение. Вольно-невольно ты отматываешь время жизни ушедшего, словно ниточку, и прикладываешь к своей, понимая, что разницы нет никакой. Вечернее время или время осени жизни особенное – тихое, как закат, и неотвратимое от ощущения, что книга заканчивается и совсем скоро ты перейдёшь к тому, что именуется в ней содержанием. Как бы ни хотелось, но итоги подводить придётся, и чем раньше начать это делать, тем лучше, хотя бы потому, что есть время залатать те дыры, которые позволят это сделать.
Самым коварным в этот период жизни было бы отдаться её плавному течению, признав, что ничего уже не меняется, а то, что есть, меня устраивает, и так до конца: проснулся, позавтракал, поговорил, посмотрел, а там и ужин, а там и спать пора… Режим ожидания конца имеет анестезирующее свойство для души, но лучше, если он будет на втором, а то и на третьем плане. Молодиться и хорохориться не следует, но поразмыслить над тем, что ещё можно и нужно оставить на этом свете, и полезно, а то и необходимо.
Обычно после сорока, а для кого-то, например, для меня, после пятидесяти лет, жизнь начинает отщёлкивать время пятёрками, а потом и десятками. Слабеет тело, и человек, чувствуя это, все силы вкладывает в поддержание его, не замечая, как параллельно угасают память, эмоции, чувства и желания. Известное коварство нашего времени: омолодившись, въезжаешь в старость рассеянным, а то и малость слабоумным – где-то и что-то не учёл, а на выходе получил почти неисправимую глупость.
Безусловно, что многим, особенно женщинам, с годами не нравится их внешность, и оно понятно. Но природа всё учла, компенсировав эти естественные потери тем, что называется богатством души, которое ярко выражено до периода тотального угасания, когда данное богатство более не извлекаемо. А потому говорю я сейчас не о старости, а именно о преклонном возрасте, начало которого приходится лет эдак на сорок. Только не паникуйте и не пытайтесь меня разубедить, потому как оно так и есть. Просто в сорок это проходит пока только по касательной, и то, если вы не злоупотребляли чем-либо нежелательным в предыдущие пару-тройку десятков лет. В сорок человек полон сил и стремлений, это — период реализации, а потому думать о старении здесь ни к чему, но помышлять следует – не помешает, а наоборот, подтянет осознанность в зону вашего внимания, что всегда хорошо.
Конечно, жить и считать годы — дело непростое, да и не всегда полезное. Когда всё идёт по накатанному, то стоит отдаться времени и просто жить! А говорю я сейчас совсем о других часах, днях, а то и месяцах. Уверен, что многие меня поймут и поддержат в этом: жить надо так, чтобы, дойдя до конца, единственным, о чём бы нам думалось, было не " всё ли я успел сделать и правильно ли сделал?", а "чем бы ещё заняться?". Улыбнулись? А я ведь говорю серьёзно, потому как критерием мудрого жития был и остаётся не только тот самый чистый лист, но и желание поставить на нём хотя бы точку. Ведь точкой, согласитесь, не просто всё заканчивается, но и всё начинается. Так что дай нам Бог дописать книгу своей жизни, дочитать написанное и получить новый чистый лист, ластик и карандаш как доказательство верности проделанного пути. С чем, собственно, все мы сюда и явились: школу помните?
Терентий Травник. Из книги «Зелёный шарик».
Самым коварным в этот период жизни было бы отдаться её плавному течению, признав, что ничего уже не меняется, а то, что есть, меня устраивает, и так до конца: проснулся, позавтракал, поговорил, посмотрел, а там и ужин, а там и спать пора… Режим ожидания конца имеет анестезирующее свойство для души, но лучше, если он будет на втором, а то и на третьем плане. Молодиться и хорохориться не следует, но поразмыслить над тем, что ещё можно и нужно оставить на этом свете, и полезно, а то и необходимо.
Обычно после сорока, а для кого-то, например, для меня, после пятидесяти лет, жизнь начинает отщёлкивать время пятёрками, а потом и десятками. Слабеет тело, и человек, чувствуя это, все силы вкладывает в поддержание его, не замечая, как параллельно угасают память, эмоции, чувства и желания. Известное коварство нашего времени: омолодившись, въезжаешь в старость рассеянным, а то и малость слабоумным – где-то и что-то не учёл, а на выходе получил почти неисправимую глупость.
Безусловно, что многим, особенно женщинам, с годами не нравится их внешность, и оно понятно. Но природа всё учла, компенсировав эти естественные потери тем, что называется богатством души, которое ярко выражено до периода тотального угасания, когда данное богатство более не извлекаемо. А потому говорю я сейчас не о старости, а именно о преклонном возрасте, начало которого приходится лет эдак на сорок. Только не паникуйте и не пытайтесь меня разубедить, потому как оно так и есть. Просто в сорок это проходит пока только по касательной, и то, если вы не злоупотребляли чем-либо нежелательным в предыдущие пару-тройку десятков лет. В сорок человек полон сил и стремлений, это — период реализации, а потому думать о старении здесь ни к чему, но помышлять следует – не помешает, а наоборот, подтянет осознанность в зону вашего внимания, что всегда хорошо.
Конечно, жить и считать годы — дело непростое, да и не всегда полезное. Когда всё идёт по накатанному, то стоит отдаться времени и просто жить! А говорю я сейчас совсем о других часах, днях, а то и месяцах. Уверен, что многие меня поймут и поддержат в этом: жить надо так, чтобы, дойдя до конца, единственным, о чём бы нам думалось, было не " всё ли я успел сделать и правильно ли сделал?", а "чем бы ещё заняться?". Улыбнулись? А я ведь говорю серьёзно, потому как критерием мудрого жития был и остаётся не только тот самый чистый лист, но и желание поставить на нём хотя бы точку. Ведь точкой, согласитесь, не просто всё заканчивается, но и всё начинается. Так что дай нам Бог дописать книгу своей жизни, дочитать написанное и получить новый чистый лист, ластик и карандаш как доказательство верности проделанного пути. С чем, собственно, все мы сюда и явились: школу помните?
Терентий Травник. Из книги «Зелёный шарик».