Август. Вчера вечером включил телеканал «Спас», программу «Ответ священника», и первое, что услышал от несущего послушание иерея, это слова: «Дорогие телезрители, братие и сестры, в эту последнюю пасхальную седмицу мы продолжим говорить о…», а дальше, сами понимаете, разговор пошел о том, чего в августе просто не бывает. Что ж, включили запись, ибо эфир пустоты не прощает. И кто бы возражал – время отпускное, но не настолько же явным должно быть несоответствие! Если на то пошло, то сделайте вы повтор, но того, что показывали год, ну два года назад в этот период, а не так, как попало. Ещё больше смущает подпись в углу экрана: прямой эфир. Ничего себе! А ещё люди звонят и вопросы задают: дежавю по-нашенски, когда сани не то что летом приготовлены, а за многая лета до зимы. Почему-то получилось весело, и мой сосед, трудник Архипыч, аж сморщинился со смеху, да так, что и я не удержался: засмеялся, глядя на него.
Сейчас я в разъездах по монастырям – просто трудничаю, так вот мой сосед по монастырской гостинице, а точнее, келии, этот самый Архипыч, разгладив лицо наложением на себя обширного крестного знамения, пояснил коротко и просто: «Верующим всё, что от батюшки, можно говорить одинаково и постоянно, ибо это всё истины не разовые, так что повторенье - мать ученья». Спорить я не стал, но и не согласился. Вообще-то телеканалы любят повторы. К примеру, «Мир» гоняет не первый месяц «Слабое звено» в повторе. Люблю и помню эту передачу, но смотреть викторину с ответами на вопросы, когда заранее всё уже знаешь, как-то не очень! Осталось дождаться повтора новостей в записи с разницей в год-два, и ТВ можно спокойно хоронить. При этом каналы растут, как грибы, да и зарплаты у телевизионщиков немалые — видимо, есть за что. Дело нехитрое: один раз раз сделал и запускай ротацию за деньги — было бы, что слушать или смотреть. Впрочем есть на эту тему и поразительная история. Малоизвестный, а впрочем, совсем не известный французский композитор Юбер Жиро написал хит всех времен «Mamy Blue» при весьма простых обстоятельствах, а само сочинение позволило ему прожить безбедно аж до 96 лет. А началась история в Париже в автомобильной пробке. Застрявший в ней маэстро сочинил мелодию и текст, который можно перевести и как «Тоска по маме», и как «Мама, я грущу». но всё-таки это песня, а не прямой эфир, да ещё и со звонками читателей...
Конечно же, в подобном моем занудстве тоже ничего хорошего нет, но тем не менее как-то, но всё-таки написалось.
Терентий Травник. Из книги "Записки обыкновенного человека".
Книга вторая.
11