С принцами я не общался, но с аристократами, равно как и с буржуа, приходилось. Удивительно, но среди представителей советской интеллигенции имелись и те, и другие. Обойдусь без упоминания имен, но я давно понял, что аристократизм с его идеей власти лучших есть естественный способ спасти собственную душу для тех, кто связан с большими деньгами и не имеет никаких сил наконец-то от них отделаться. Если обладатель значительных средств не переходит в стадию аристократизма, то он навсегда увязает в болоте буржуазности с его финальной стадией распада – олигархией - со всеми её пороками, мотовством и погоней за наживой. Борьба за сохранение собственной души толкает сверх богатых людей к известной аристократичной сдержанности и воспитанности, к образованности и религиозности в отличие от оголтелой распущенности буржуазии. Вынужденный нарциссизм ставится аристократами в противовес неуемному гедонизму, а подчеркнутый аскетизм вытесняет навязываемое толстосумам эпикурейство. Именно аристократии свойственны и дозволяемая сословием жертвенность, и сентиментальность, и участие по отношению к нуждающимся, впрочем, как и необъяснимая при всем этом скромность.
Что по мне, то я объясняю все это не более чем усталостью от постоянного финансового отравления. К деньгам, если они есть и их много, невозможно относиться безразлично. Они требуют вашего внимания, и их необходимо либо тратить, либо приумножать, либо просто прятать, испытывая удовольствие от ощущения собственных потенциальных возможностей. Что бы там ни было, но все три способа договориться с деньгами выполняют их волю, а не вашу. При больших деньгах вашей воли просто не существует, равно как и вашего ума. Собственно, это и есть начало очень скорого конца, и в этом случае именно аристократизм — пусть и временное, но спасение.
Терентий Травник. Из книги "Домашнее задание".
