Чистая, без примесей, вода обладает свойством глубокого проникновения в материю. Она растворяет её. Атомы воды связываются с другими атомами, образуя иные соединения, часть из которых выводится из организма - таким образом тело очищается. Бывают и по-настоящему проникновенные стихи. Чистое, без примесей, поэтическое слово обладает свойством глубокого проникновения в душу. Оно растворяет мысли. Поэтические образы связываются с переживаниями и ощущениями, образуя иные соединения, часть из которых преобразуется - таким образом душа очищается. Способность открытия в себе поэтического родника зависит не только от таланта, но прежде всего от состояния души того, кто пишет. Далеко не всякое стихотворение, описывающее красоту природы и мироздания, упоминающее о Боге и о любви, обладает поэтической проникновенностью. Нередко это - просто слова восхищенного, а то и прельщенного словотворца. В такой поэзии может и не быть ничего плохого, но не стоит искать в ней должной очистительной глубины: скорее всего её там просто нет, несмотря на обилие образов якобы одухотворенного содержания. На такую поэзию душа тоже отзывается, но ей не хватает силы пробудить её. Чем-то это похоже на то, если пытаться разбудить крепко спящего ребенка: стоит вам отвлечься, как он вновь засыпает.
Подлинная поэзия возникает по наитию, и в этом ее ценность. Тем не менее всякому пишущему на духовные темы надо стараться быть крайне внимательным к сказанному им, не поддаваться очарованию собственного эго, не уходить в область самовосхищения. Необходимо не только верно думать, но и осознавать то, о чем думается, прежде чем плодить стихотворные сладости. Помнить о том, что душа, встречая в созданных вами строфах образы природы, любви, вечности и Бога, по-особому реагирует на них. И если вы не осознаете до конца того, что вы делаете и о чем говорите, а просто выносите в мир всего лишь ваши ощущения, то, увы, они могут стать источником не только соблазна и искажения души читателя, но и её недуга, как бы искренне вы ни подходили к тому, что делаете. Увы, но по неведению, духовной малограмотности и общей необразованности и случается большинство бед. Верным подспорьем поэта, создающего подобные произведения, может быть только постоянная молитва, воцерковленное понимание истины, а не просто вольная трактовка образа Божия, зачастую выдающая за любовь и истину все, что для поэта приемлемо. Понимая это, надо всеми силами стараться не впасть в книжное мышление, в религиозное наукообразие, в превалирующий догматизм – во всё то, что не позволяет поэтическому слову быть чистым и незамутнённым взвесями крючкотворства и морали. Задача более чем достойная и очень непростая.
Терентiй Травнiкъ. Из книги "Блокнот для записей".
Подлинная поэзия возникает по наитию, и в этом ее ценность. Тем не менее всякому пишущему на духовные темы надо стараться быть крайне внимательным к сказанному им, не поддаваться очарованию собственного эго, не уходить в область самовосхищения. Необходимо не только верно думать, но и осознавать то, о чем думается, прежде чем плодить стихотворные сладости. Помнить о том, что душа, встречая в созданных вами строфах образы природы, любви, вечности и Бога, по-особому реагирует на них. И если вы не осознаете до конца того, что вы делаете и о чем говорите, а просто выносите в мир всего лишь ваши ощущения, то, увы, они могут стать источником не только соблазна и искажения души читателя, но и её недуга, как бы искренне вы ни подходили к тому, что делаете. Увы, но по неведению, духовной малограмотности и общей необразованности и случается большинство бед. Верным подспорьем поэта, создающего подобные произведения, может быть только постоянная молитва, воцерковленное понимание истины, а не просто вольная трактовка образа Божия, зачастую выдающая за любовь и истину все, что для поэта приемлемо. Понимая это, надо всеми силами стараться не впасть в книжное мышление, в религиозное наукообразие, в превалирующий догматизм – во всё то, что не позволяет поэтическому слову быть чистым и незамутнённым взвесями крючкотворства и морали. Задача более чем достойная и очень непростая.
Терентiй Травнiкъ. Из книги "Блокнот для записей".