А началось всё с того, что как-то раз, возвращаясь из школы, а жил я на Плющихе, мы с друзьями стали свидетелями ссоры мужиков, по всей видимости, местных, потому как одеты они были в простые майки с чуть ли не подштанниками и в домашние тапочки: короче в то, в чём ходят по дому. Дрались страшно и жестоко: кровь буквально хлестала по стенам подворотни, а изо рта потерявших рассудок вылезала кровавая бледно-розовая пена. Помню, как вокруг них носилась кучка тёток, по-видимому жён и матерей, и истошно, сойдя на визг, умоляли, чтобы те остановились. Наконец-то дерущихся удалось разъединить, и женщины со слезами, буквально поволокли их под мышки по домам. Лишь один остался валяться на асфальте в луже крови среди выбитых и выплюнутых зубов. Мы тихонько подошли к нему, ткнули в него палочкой и в ответ услышали что-то невнятное. Поверженный был вусмерть пьяным. И тут из подъезда выбежала еще одна женщина с тряпкой, видимо, мать и, не обращая на нас никакого внимания, упала перед ним на колени и , рыдая, стала мыть ему лицо. Тогда мне показалось, что лица уже не осталось:нос съехал в сторону, а глаза не закрывались и почти выпадали из орбит, но прошло время, и мы с ребятами неожиданно встретили его во дворе, всего в синяках, но смеющегося полностью беззубым ртом. Потом они снова пили и дрались, дрались и пили, и так до тех пор, пока в один из дней не подъехала милиция и не увезла их навсегда, потому что больше никогда мы их не видели. Правда с той поры, возвращаясь из школы, мы каждый раз обходили подворотню стороной, поглядывая на долго ещё державшийся рисунок-росплеск, оставленный кровью на стене.
Уже тогда, мы, ученики 3-его класса, свидетели этой схватки, рассуждали с желанием понять, зачем они так друг друга били, потому как в нашей среде этого не было и в помине, причем ни в школе и не вокруг нее, и дело тут совсем не в нашем возрасте, Помню, как Саша Басов задумчиво произнес: они же могли остановиться, но не сделали этого... их разнимали женщины. А потом, помедлив, добавил: это же неправильно. Вот это самое «неправильно» навсегда засело нам в головы и помогло нам сформироваться должным образом. Из пятерых ребят нашей сплоченной компашки трое стали работать в милиции и достигли высоких званий, один стал профессором МГУ, ну а я тем, кто сегодня об этом вспоминает. Встречаясь, мы делимся историями из своей жизни. Порой очень тяжелыми, но никто и никогда не позволил себе бить человека, потому как это (а теперь — внимание!) не-пра-виль-но! Так и с войной надо поступать: это же не стихийное бедствие, а дело рук и умов человеческих, и если вы будете искать повод к ней, но честно, то никогда не найдёте ничего, кроме как отнять, унизить, оскорбить, что по своей сути уже отвратительно. Всю свою жизнь я ищу ответ на этот вопрос: что заставляет мужчину перешагнуть ту самую — звериную черту и начать бить и убивать, какая на то должна быть необходимость? Неужели таким образом особь мужского пола в человекообразной среде отстаивает свое право на овладение женским вниманием? По-хорошему – чушь полная, но это же есть. Это каково? Дать кому-то в глаз, разбить ему голову, отобрать всё, что тот имеет и с этим припереться к даме своего сердца, ловя её восторженный взгляд и слова одобрения… Неужели в этом сгустке тупости и силы она видит защитника себя и своего потомства, подобно самке носорога. А может, защиту нужно искать в духе и благородстве, а с мордобоем повременить или отложить его совсем? В своё время Ева соблазнила Адама на познание добра и зла, так может имеет смысл продолжить эксперимент и подсказать Адаму выход из этой глупости по принципу: кто кашу заварил, тому и начинать расхлёбывать? Покажите мне мать, которая мечтает о том, чтобы её сын вырос и стал убийцей, – не найдёте! Защитником – да, но никак не убийцей, а это совсем не взаимообуславливающие понятия.
Терентий Травник. Из книги "В нужную сторону".
Уже тогда, мы, ученики 3-его класса, свидетели этой схватки, рассуждали с желанием понять, зачем они так друг друга били, потому как в нашей среде этого не было и в помине, причем ни в школе и не вокруг нее, и дело тут совсем не в нашем возрасте, Помню, как Саша Басов задумчиво произнес: они же могли остановиться, но не сделали этого... их разнимали женщины. А потом, помедлив, добавил: это же неправильно. Вот это самое «неправильно» навсегда засело нам в головы и помогло нам сформироваться должным образом. Из пятерых ребят нашей сплоченной компашки трое стали работать в милиции и достигли высоких званий, один стал профессором МГУ, ну а я тем, кто сегодня об этом вспоминает. Встречаясь, мы делимся историями из своей жизни. Порой очень тяжелыми, но никто и никогда не позволил себе бить человека, потому как это (а теперь — внимание!) не-пра-виль-но! Так и с войной надо поступать: это же не стихийное бедствие, а дело рук и умов человеческих, и если вы будете искать повод к ней, но честно, то никогда не найдёте ничего, кроме как отнять, унизить, оскорбить, что по своей сути уже отвратительно. Всю свою жизнь я ищу ответ на этот вопрос: что заставляет мужчину перешагнуть ту самую — звериную черту и начать бить и убивать, какая на то должна быть необходимость? Неужели таким образом особь мужского пола в человекообразной среде отстаивает свое право на овладение женским вниманием? По-хорошему – чушь полная, но это же есть. Это каково? Дать кому-то в глаз, разбить ему голову, отобрать всё, что тот имеет и с этим припереться к даме своего сердца, ловя её восторженный взгляд и слова одобрения… Неужели в этом сгустке тупости и силы она видит защитника себя и своего потомства, подобно самке носорога. А может, защиту нужно искать в духе и благородстве, а с мордобоем повременить или отложить его совсем? В своё время Ева соблазнила Адама на познание добра и зла, так может имеет смысл продолжить эксперимент и подсказать Адаму выход из этой глупости по принципу: кто кашу заварил, тому и начинать расхлёбывать? Покажите мне мать, которая мечтает о том, чтобы её сын вырос и стал убийцей, – не найдёте! Защитником – да, но никак не убийцей, а это совсем не взаимообуславливающие понятия.
Терентий Травник. Из книги "В нужную сторону".