С восьмого класса я занимался большим теннисом и даже имел разряд. Мой друг, поэт Николка Бубенчик, увлекался бадминтоном и всячески приобщал меня к этому, и был в нашей жизни период, когда мы почти каждый вечер, начиная с апреля, играли в бадминтон на кортах. С ростом мне повезло, но все равно для этой игры являлся я тяжеловесом, а потому мне трудно было сопротивляться подвижному и юркому Николке. И я почти всегда проигрывал. Закончив матч, мы продолжали борьбу, но теперь уже жонглируя рифмами. Выигрывал конечно же тот, кто больше их придумает к какому-нибудь очень непростому слову, скажем «коллапс» или же «небыль». Я тогда писал песни, о поэзии не помышлял, а потому проигрывал и здесь. Позже я понял, что уметь достойно проигрывать есть самое важное условие, чтобы жить и оставаться в строю. У меня есть друг, очень пожилой китаец, Джа Цо, и как-то раз он мне сказал, что главная победа всегда остается у проигравшего, если он достойно примет свое поражение. Позже Николка стал моим крестником...
Одно из условий исповеди - это признать невозможность что-либо исправить самому и положиться в этом на любовь Божию. Обычно кающийся, исповедавшись, настроен более не грешить, но справляется с этим окончательно лишь тот, кто всецело осознает свою немощь в этом вопросе. Прошло время... И от бадминтона, как и от тенниса, я отошел, но умение проигрывать, которое сначала во мне воспитывала моя мама, а потом - спорт, осталось со мной навсегда. И если в чем-то и где-то я все же выигрывал, то считал свою победу состоявшейся только в том случае, если мой соперник не был разбит морально и не пал духом, ибо слаб и смешон тот воин, который, одержав победу, жаждет еще и унижения своего противника в духовном, поскольку возымел в себе гордость спорить с самим Господом.
Терентiй Травнiкъ. Из книги "Блокнот для записей".
Одно из условий исповеди - это признать невозможность что-либо исправить самому и положиться в этом на любовь Божию. Обычно кающийся, исповедавшись, настроен более не грешить, но справляется с этим окончательно лишь тот, кто всецело осознает свою немощь в этом вопросе. Прошло время... И от бадминтона, как и от тенниса, я отошел, но умение проигрывать, которое сначала во мне воспитывала моя мама, а потом - спорт, осталось со мной навсегда. И если в чем-то и где-то я все же выигрывал, то считал свою победу состоявшейся только в том случае, если мой соперник не был разбит морально и не пал духом, ибо слаб и смешон тот воин, который, одержав победу, жаждет еще и унижения своего противника в духовном, поскольку возымел в себе гордость спорить с самим Господом.
Терентiй Травнiкъ. Из книги "Блокнот для записей".