Я умру от самой обыкновенной усталости и, пожалуй, это лучшая из всех причин, по которой душе следовало бы покинуть тело. Можно, конечно, и от болезни или от старости, но первое — словно не доехать или не дойти туда, куда всю жизнь мечтал попасть, а потому - досадно, а второе - это быть отправленным куда подальше по ненадобности. Так что усталость — самый верный повод расстаться с этим миром. И это не просто так! Настоящая усталость — она всеобъемлющая, когда не просто нет сил, но даже думать нет сил о том, осталась ли у тебя хотя бы капля силёнок.
Почему-то именно при такой усталости всё видится понятным: небо – небом, свет – светом, а дерево под окном — лучшим другом. Не удивляйтесь: такое тоже бывает. В юности со мною случалось нечто подобное, я имею в виду усталость, и тогда мне ужасно хотелось сигануть с обрыва в воду, чтобы, проплыв под водой, вымыть из себя всю эту муть. Увы, но этого не произошло: обрыв я так и не нашёл, а потому стал копить – и не что-то, а усталость. Признаюсь, что это хуже тяжёлой воды, а есть и такая. Усталость... Странным словом обозначено то состояние, о котором я пытаюсь сейчас рассказать. Ни о чём не говорит словцо, как бы ты его не вертел и по слогам не раскладывал. А ведь бывает ещё и смертельная усталость! Смертельной грусти не бывает, печали тоже, разве что тоска бывет смертельной, да и то эвучит это как-то притянуто, по-писательски что ли. А вот усталость - это да! Смертельная - она есть, она должна быть! Это такая, когда ты невыносимо устаёшь от жизни, выполнив всё возможное и невозможное, а далее нуждаешься в отдыхе: долгом, очень долгом отдыхе – вечном покое! Вечный, да ещё и покой – может ли быть предложено твоей душе нечто лучшее, чем он?
Терентий Травник. Из книги "Записки обыкновенного человека".
Книга вторая.
Почему-то именно при такой усталости всё видится понятным: небо – небом, свет – светом, а дерево под окном — лучшим другом. Не удивляйтесь: такое тоже бывает. В юности со мною случалось нечто подобное, я имею в виду усталость, и тогда мне ужасно хотелось сигануть с обрыва в воду, чтобы, проплыв под водой, вымыть из себя всю эту муть. Увы, но этого не произошло: обрыв я так и не нашёл, а потому стал копить – и не что-то, а усталость. Признаюсь, что это хуже тяжёлой воды, а есть и такая. Усталость... Странным словом обозначено то состояние, о котором я пытаюсь сейчас рассказать. Ни о чём не говорит словцо, как бы ты его не вертел и по слогам не раскладывал. А ведь бывает ещё и смертельная усталость! Смертельной грусти не бывает, печали тоже, разве что тоска бывет смертельной, да и то эвучит это как-то притянуто, по-писательски что ли. А вот усталость - это да! Смертельная - она есть, она должна быть! Это такая, когда ты невыносимо устаёшь от жизни, выполнив всё возможное и невозможное, а далее нуждаешься в отдыхе: долгом, очень долгом отдыхе – вечном покое! Вечный, да ещё и покой – может ли быть предложено твоей душе нечто лучшее, чем он?
Терентий Травник. Из книги "Записки обыкновенного человека".
Книга вторая.