Не решусь сказать, что не терплю, но больше всего не люблю людскую беспощадность. Это когда человеческое сердце настолько глубоко поражено злом, что, испытывая боль, такой человек ищет и находит тех, кому он может причинить ещё большие мучения, тем самым приглушая свои страдания за счёт получаемого удовольствия. Говорят, что Гитлер плакал, видя страдания собачки, но при чувстве собственной неудовлетворённости он отдавал приказы сжигать в печах сотни и тысячи пленников, и знание, что это происходит, одномоментно придавало ему сил при выступлениях.
А вообще зло примитивно в своей основе. Здесь так: либо человек его творит по неведению, что происходит повсеместно, либо совершенно осознанно, что граничит с одержимостью. Последнее крайне опасно. Обычно такие люди взращиваются с детства. Можно сказать, это — долгое и непростое стечение обстоятельств, делающее из человека нечто подобное Ильзе Кох, Ирме Грезе, Пол Поту, Гиммлеру, Ибн Амину и прочим. Масштабы зверств разные, но принципы их воплощения весьма схожие.Есть основания утверждать, что если бытовому мерзавцу предоставить возможность, то он вполне может дойти до уровня Нерона или Калигулы.
К сожалению, это глубинное зло не диагностируется как патология. Более того, оно часто скрыто за маской приличия. Речь идет не о маньяках, а о той обыденности, в которой нередко паразитирует осознанное зло. И если такой человек окажется в коллективе, то он будет разрушать его до тех пор, пока не разрушит, в семье — то же самое, и даже в государстве. Со стороны он часто выглядит как вечный спорщик, но это только на первом этапе, а далее вы столкнётесь с нелогичным, а порою и нарочито абсурдным поведением и, наконец, с предательством и местью. Последнее будет обязательно: вопрос времени.
Замечал, что такие люди не выносят ничего, что связано с церковью, начиная от песнопений и заканчивая запахом ладана. Это не атеизм, а что-то совсем иное: они всячески вытесняют из пространства всё, что связано с темой Бога. Дабы избежать стереотипа, сознательно не даю этому объяснений, ограничиваясь только констатацией факта.
Помимо прочего, такие люди наделены колоссальной, почти нечеловеческой волей к достижению своих замыслов, они смелы, дерзки и неуправляемым. С них начинаются изменения везде, где они появляются, а по сути — разрухи и беды. В большинстве своём эти люди пьют, причём пьют много, но на ногах держатся, и здоровье их обычно не подводит. Они не едят сладкого, много курят, любят крепкий кофе, азартны, склочны и склонны к сутяжничеству. В неправедной борьбе за правду — не могут успокоиться, доводя своё поведение до сложносплетения, переходящего в злобу и преднамеренную моральную жестокость. В спорах — неумолимы, постоянно пользуются запрещёнными приёмами и ко всему прочему —злопамятны. Будучи в подпитии, они звереют, но мало что потом помнят. Иногда кажется, что они лишены души и состоят из одной непробиваемой плоти.
Рассуждая таким образом, мне всегда хотелось разделить, а точнее, отделить от такого человека его зловредную суть, и бывало, что мне это удавалось. Я просто не замечал её или же стремился не оправдывать, а прощать такого человека, что, по моим наблюдениям, приводило его в неописуемую ярость.
Терентий Травник. Из книги "Записки обыкновенного человека".
Книга третья.
А вообще зло примитивно в своей основе. Здесь так: либо человек его творит по неведению, что происходит повсеместно, либо совершенно осознанно, что граничит с одержимостью. Последнее крайне опасно. Обычно такие люди взращиваются с детства. Можно сказать, это — долгое и непростое стечение обстоятельств, делающее из человека нечто подобное Ильзе Кох, Ирме Грезе, Пол Поту, Гиммлеру, Ибн Амину и прочим. Масштабы зверств разные, но принципы их воплощения весьма схожие.Есть основания утверждать, что если бытовому мерзавцу предоставить возможность, то он вполне может дойти до уровня Нерона или Калигулы.
К сожалению, это глубинное зло не диагностируется как патология. Более того, оно часто скрыто за маской приличия. Речь идет не о маньяках, а о той обыденности, в которой нередко паразитирует осознанное зло. И если такой человек окажется в коллективе, то он будет разрушать его до тех пор, пока не разрушит, в семье — то же самое, и даже в государстве. Со стороны он часто выглядит как вечный спорщик, но это только на первом этапе, а далее вы столкнётесь с нелогичным, а порою и нарочито абсурдным поведением и, наконец, с предательством и местью. Последнее будет обязательно: вопрос времени.
Замечал, что такие люди не выносят ничего, что связано с церковью, начиная от песнопений и заканчивая запахом ладана. Это не атеизм, а что-то совсем иное: они всячески вытесняют из пространства всё, что связано с темой Бога. Дабы избежать стереотипа, сознательно не даю этому объяснений, ограничиваясь только констатацией факта.
Помимо прочего, такие люди наделены колоссальной, почти нечеловеческой волей к достижению своих замыслов, они смелы, дерзки и неуправляемым. С них начинаются изменения везде, где они появляются, а по сути — разрухи и беды. В большинстве своём эти люди пьют, причём пьют много, но на ногах держатся, и здоровье их обычно не подводит. Они не едят сладкого, много курят, любят крепкий кофе, азартны, склочны и склонны к сутяжничеству. В неправедной борьбе за правду — не могут успокоиться, доводя своё поведение до сложносплетения, переходящего в злобу и преднамеренную моральную жестокость. В спорах — неумолимы, постоянно пользуются запрещёнными приёмами и ко всему прочему —злопамятны. Будучи в подпитии, они звереют, но мало что потом помнят. Иногда кажется, что они лишены души и состоят из одной непробиваемой плоти.
Рассуждая таким образом, мне всегда хотелось разделить, а точнее, отделить от такого человека его зловредную суть, и бывало, что мне это удавалось. Я просто не замечал её или же стремился не оправдывать, а прощать такого человека, что, по моим наблюдениям, приводило его в неописуемую ярость.
Терентий Травник. Из книги "Записки обыкновенного человека".
Книга третья.