Пытаясь понять особенности своего, скажем так, советского детства, я нередко задаюсь вопросом: откуда в нем, демонстративно безбожном, насквозь подчиненном идеям того времени — в детстве, выросшем на ниве тогдашнего СССР, было столько добра? Может, потому, что все мы в любой ситуации верили взрослым и, прежде всего, — нашим родителям. Замечу, что искренне верить взрослым – это одна из позитивных граней детской личности того времени, потому как с этих самых взрослых и начиналось наше понимание жизни, а те любили нас и старались оставаться честными. Родители моих друзей были учеными, врачами, учителями, путешественниками, и это не могло не отражаться на нас. Вообще СССР – это эпоха романтиков-фантазеров, если говорить о послевоенном времени. Может это кого-то и возмутит, но в Советском Союзе не врали! А если и что-то не договаривали, то скорее ради спокойствия и общего блага, а не со зла. Благодаря умалчиванию, формировалась и крепла семья народов, появился гомосоветикус, в котором природа человеческого бытия обрела настрой на позитив. Уверен, что гораздо больше заблуждается тот, кто думает, что на сегодня мало что поменялось. Опаснее всего то, что со сменой формации появилась ложь – наглая, циничная, жестокая и отвратительная ложь, цель которой — обобрать всякого, в ком есть хоть немного постсоветского доверия и наивности. Мы живем в период возвращения человека к первобытным инстинктам, для которых считается нормальным разорвать всякого неугодного, а потому и все методы выживания теперь становятся допустимыми, а ложь и клевета — особенно.
В СССР было много хорошего, но, видимо, не настолько много, если мы, выходцы из Нерушимого, смогли нынче опозориться, отдав собственных детей в лапы тех, которые ведут их к деградации. Удивительно, но я и мои друзья не только старательно учились, но и были едины в уверенности: когда вырастем, то будем людьми полезными для своей страны, будем служить своему народу и работать на благо процветания государства. И это была вовсе не придумка и не заманчивая фигура речи, а самая настоящая правда. Мне кажется, что именно этот взгляд на перспективу, на личностный рост и на достижения – неформальный взгляд гражданина – сформировал в них и во мне стройную систему понимания главных жизненных ценностей наряду с умением принимать ответственные решения.
На своих встречах с читателями я всегда говорил, говорю и буду говорить о том, насколько важна наша с вами ответственность перед детьми и внуками — и прежде всего для формирования в них желания не только жить, но жить во имя чего-то значимого, к примеру, во имя мечты или прекрасной идеи. Кстати тогда, в конце 80-х, когда в Союзе впервые повеяло капиталистическим холодком, я больше всего жалел о скором расставании с общей мечтой, понимая, что любое общество, взращенное на жажде денег, очерствит свою душу, притом очень скоро, через каких-нибудь пару десятков лет, что и произошло. Бездуховной России, опоясанной ожерельем восстановленных и выстроенных заново храмов и монастырей, как никогда трудно найти своё достойное место между группой властителей и собственным народом, а всё потому, что народ сегодня ориентирован на деньги, а властители —на изымание оных из рук этого самого народа: ради заработка заставить людей работать, далее дать и изъять деньги, чтобы вновь заставить их работать. От вас - труд, а от нас - бумага, т.е. деньги.
В одном из интервью председатель Сбербанка Герман Греф, кстати, мой ровесник, вполне ясно дал понять, что руководящая российская элита не заинтересована в образованном народе. Признаюсь, что я уважаю и всегда уважал этого человека, но никак не могу согласиться с его доводами по отношению к вопросам воспитания подрастающего поколения в духе малообразованного скопища в угоду безопасности элит в случае потери ими контроля над основной массой народонаселения. Другими словами, образованный и развитый народ, по мнению Грефа, малоуправляем, что создает известные трудности не только для тех, кто волею судеб оказался у кормила, но и для принципиального сохранения вертикали власти.
Вообще-то это верно, но не актуально для гуманитарных стратегий, а без них всё рано или поздно пойдет прахом, даже новоделы РПЦ. Никогда ещё Россия не подходила так близко к границе саморазрушения, как сегодня. И если кто-то думает, что это было, скажем, во времена Октябрьской революции, то он заблуждается, и вот почему: та, революционная Россия, меняя общественный строй, Россия, тем не менее, все равно оставалась в рамках собственных территориальных и культурных ценностей, поскольку не позволяла пропитывать себя ментально-языковыми особенностями других культур, что крайне важно для успешной самоидентификации и развития различного рода национальных идей. Сегодня Россия позволила себе пробовать на вкус чужие ментальности, а это небезопасно. Все мы постепенно становимся иностранчиками, воспринимая привнесенный из-за бугра быт, как вклад в собственную окультуренность, а это —засада! Мы ссоримся с Западом, но транслируем их фильмы и песни, наши кошки едят вискасы и китекаты, а в отношениях появился роуминг. Об этом много говорят, а потому это давно потеряло смысл, а превратилось в сопровождающий элемент. Началась не столько борьба элит, сколько война культур, и победит та, где больше не знаний, опыта или изобретений, а та, в коей окажется больше любви. Вот и думайте!
Терентий Травник. Из книги «Циркуляр».
В СССР было много хорошего, но, видимо, не настолько много, если мы, выходцы из Нерушимого, смогли нынче опозориться, отдав собственных детей в лапы тех, которые ведут их к деградации. Удивительно, но я и мои друзья не только старательно учились, но и были едины в уверенности: когда вырастем, то будем людьми полезными для своей страны, будем служить своему народу и работать на благо процветания государства. И это была вовсе не придумка и не заманчивая фигура речи, а самая настоящая правда. Мне кажется, что именно этот взгляд на перспективу, на личностный рост и на достижения – неформальный взгляд гражданина – сформировал в них и во мне стройную систему понимания главных жизненных ценностей наряду с умением принимать ответственные решения.
На своих встречах с читателями я всегда говорил, говорю и буду говорить о том, насколько важна наша с вами ответственность перед детьми и внуками — и прежде всего для формирования в них желания не только жить, но жить во имя чего-то значимого, к примеру, во имя мечты или прекрасной идеи. Кстати тогда, в конце 80-х, когда в Союзе впервые повеяло капиталистическим холодком, я больше всего жалел о скором расставании с общей мечтой, понимая, что любое общество, взращенное на жажде денег, очерствит свою душу, притом очень скоро, через каких-нибудь пару десятков лет, что и произошло. Бездуховной России, опоясанной ожерельем восстановленных и выстроенных заново храмов и монастырей, как никогда трудно найти своё достойное место между группой властителей и собственным народом, а всё потому, что народ сегодня ориентирован на деньги, а властители —на изымание оных из рук этого самого народа: ради заработка заставить людей работать, далее дать и изъять деньги, чтобы вновь заставить их работать. От вас - труд, а от нас - бумага, т.е. деньги.
В одном из интервью председатель Сбербанка Герман Греф, кстати, мой ровесник, вполне ясно дал понять, что руководящая российская элита не заинтересована в образованном народе. Признаюсь, что я уважаю и всегда уважал этого человека, но никак не могу согласиться с его доводами по отношению к вопросам воспитания подрастающего поколения в духе малообразованного скопища в угоду безопасности элит в случае потери ими контроля над основной массой народонаселения. Другими словами, образованный и развитый народ, по мнению Грефа, малоуправляем, что создает известные трудности не только для тех, кто волею судеб оказался у кормила, но и для принципиального сохранения вертикали власти.
Вообще-то это верно, но не актуально для гуманитарных стратегий, а без них всё рано или поздно пойдет прахом, даже новоделы РПЦ. Никогда ещё Россия не подходила так близко к границе саморазрушения, как сегодня. И если кто-то думает, что это было, скажем, во времена Октябрьской революции, то он заблуждается, и вот почему: та, революционная Россия, меняя общественный строй, Россия, тем не менее, все равно оставалась в рамках собственных территориальных и культурных ценностей, поскольку не позволяла пропитывать себя ментально-языковыми особенностями других культур, что крайне важно для успешной самоидентификации и развития различного рода национальных идей. Сегодня Россия позволила себе пробовать на вкус чужие ментальности, а это небезопасно. Все мы постепенно становимся иностранчиками, воспринимая привнесенный из-за бугра быт, как вклад в собственную окультуренность, а это —засада! Мы ссоримся с Западом, но транслируем их фильмы и песни, наши кошки едят вискасы и китекаты, а в отношениях появился роуминг. Об этом много говорят, а потому это давно потеряло смысл, а превратилось в сопровождающий элемент. Началась не столько борьба элит, сколько война культур, и победит та, где больше не знаний, опыта или изобретений, а та, в коей окажется больше любви. Вот и думайте!
Терентий Травник. Из книги «Циркуляр».