Удивительно, как медленно, но верно моя душа теряла интерес к английскому характеру, каглицкой ментальности, и это при том, что почти всю свою жизнь я, можно сказать, был поклонником англосаксонского этикета, сдержанности и воспитанности и не мыслил себя без кельтской музыки, американского свинга и блюза. Мне всегда нравилось, когда в их фильмах дети обращались ко взрослым: «сэр, мисс или миссис». И вдруг что-то случилось, и мне стало остро чего-то не хватать во всем, что меня так вдохновляло. Скажу сразу, что это произошло не из-за известных событий в мире, ни в коем разе, а совершенно по другим причинам.
А началось всё с того, что я потерял интерес к тому, что мы называем английским юмором. Не так давно нашел книгу с анекдотами и стал внимательно перечитывать то, что было написано именно с таким юмором. Не смеялся, иногда улыбался, иногда удивлялся тонкостям подмеченного, но ничего особенного не происходило. На этот раз душа молчала, а всё потому, что не так давно познала она совершенно иные радости своего существования. Хотелось простоты, искренности, естественности и любви. Залез в отечественные анекдоты — и рассмеялся. Почему? А всё потому, что за всей их неуклюжестью и скрывалось то, о чем я только что сказал. Неужели всё дело в свободе, в нашей с вами внутренней свободе, а значит, и естественности? Похоже, что так оно и есть. Кстати, в мире совсем плохо с юмором. Если поставите перед собой цель и станете искать то, что вызывает смех в разных странах, то ничего или почти ничего не найдете, а то, что найдете, будет не очень смешным и маловыразительным. В общем, смеются только русские и англичане. Все остальные ржут и чаще всего, как сказали бы русские и англичане, невпопад. А поскольку отсутствие у человека чувства юмора свидетельствует о его неразвитости, то делайте вывод, почему смех без причины по-прежнему остаётся заботой психиатров и является симптомом сами знаете чего.
И все-таки речь не об этом, а о том, почему моя душа отдалилась от имперского интеллектуализма и попросила вольницы? Вы когда-нибудь обращали внимание на тех, кто любит английские анекдоты, и как они реагируют на них? Обычно это сдержанная, чисто английская улыбка, лёгкий перегляд между собой и кивание головой со знанием дела: мол, мы всё уловили и поняли. Так что тонкий британский юморок рассчитан на продвинутых пользователей. А вот теперь — внимание! Оказывается, эти условия, что я только что озвучил, изумительно пестуют в человеке собственную исключительность и уникальность. Стоит обратить внимание, что весь английский юмор не то чтобы высмеивает, а скорее унижает человеческие достоинства, расставляя по местам тех, кто сообразил о чем речь, и тех, кто ничего не понял. В каком-то смысле это некий социальный маркер на породистость и избранность. И если к юмору относиться как к живоносной силе духа, то понятно, куда он порой человека выносит — достаточно вспомнить про то, что известно как черный юмор. Вот уж где гордыня празднует победу за победой. Я имею в виду тех, кто его просто обожает.
Вот поэтому я и заскучал. Захотелось честного и простого смеха, чтобы смеяться, а не пыжиться и не умничать: мол, здорово, понятно, но не более того .
И всё-таки с англичанами я не расстаюсь. Есть знакомые и есть среди них замечательные люди. А ещё есть много у них того, что нам, сегодняшним россиянам, действительно не хватает. Может быть, воспитания? Думаю, что так оно и есть, но только не совсем имперского, а того, чтобы было с нашей душой. Кстати, в советское время в стране воспитание в интеллигентных семьях было близко именно к английскому. Удивлены? А знаете почему? Да потому что мы, советские дети, читали книги великих английских писателей. А поскольку написаны они гениально, то сами понимаете, мы и копировали поведение их героев, потому как всё гениальное безумно просто и привлекательно. Советских детей воспитала английская классическая литература, и это совершенно очевидные вещи. Русская классика не могла так пробиться в детские, точнее подростковые души, как это сделала европейская. Почему — это вопрос не простой, и сегодня ответ на него занимает немало места в моей публицистике. Если коротко, то моё мнение таково: русская классика истинно духовна, в отличие от европейской, которая потрясающе умна и интеллектуальна. А потому воспитывать на русской классике нужно не детей, а взрослых людей, точнее, довоспитывать. И Достоевского с Тургеневым нужно изучать не в школе, а в институтах, даже с техническим уклоном. Мне приходится проводить семинары со студентами, и вы даже не можете представить, как преображаются их души, когда правильно ведется речь о «Братьях Карамазовых» или «Отцах и детях», а всё потому, что они пусть немного, но готовы к этому, хотя бы в силу своего возраста.
Благодаря родителям в моем доме огромная библиотека, и важно то, что она почти вся читана-перечитана. В то время книги покупались и почти сразу прочитывались, иначе смысла не было, поскольку они были в дефиците и далеко не дешёвыми. Чтение —это особое таинство, то же самое, что и разговор наедине, когда к вам приходит не просто человек, а очень умный человек и рассказывает вам то, что вы никогда без него бы не узнали. Я говорю не о чтиве, а о чтении. Так что всё очень просто, и тот, кто много читал в детстве, не только много знает, но и хорошо работает головой. Чтение сделало свое почти волшебное действие: насытило человека знаниями, развило память, умение анализировать и думать так, как способны только хорошо мыслящие люди. Так что приучайте своих детей читать, если хотите им помочь увидеть жизнь в более полных её форматах, когда они вырастут. Потом будет поздно.
И в завершение вернусь к английской и русской традициям мировосприятия. Поразительно, но это — факт , и факт заключается в том, что эти две величайшие культуры мира не могут да и не смогут друг без друга. Они — словно кошка и собака, но это не значит, что одно обязано вытеснить другое. Мы, русские, без английской структурированности будем очень долго приводить в порядок свою несобранность, а без нашей с вами любви и душевности англосаксы высохнут и просто превратятся в классического едкого, тощего и отрешенного от всего джентльмена. Может, поэтому нас и пытается кто-то невидимый разлучить, чтобы добить поодиночке?
В любом случае, каждый раз, зарывая очередную порцию сокровищ на каком-нибудь усадебном поле, я всегда вспоминаю Джима Хокинса, юнгу с «Испаньолы» из романа «Остров сокровищ» и, конечно же, своего любимого доктора Дэвида Ливси, джентльмена, врача и судью, мужчину поразительной смелости и героизма. Но особенно для меня было и остается привлекательным то, что этот человек стал лидером так называемого отряда честных людей… Согласитесь, но в этом есть что-то очень всем нам близкое, не так ли?
Терентий Травник. Из книги "ПРО1ОО".
А началось всё с того, что я потерял интерес к тому, что мы называем английским юмором. Не так давно нашел книгу с анекдотами и стал внимательно перечитывать то, что было написано именно с таким юмором. Не смеялся, иногда улыбался, иногда удивлялся тонкостям подмеченного, но ничего особенного не происходило. На этот раз душа молчала, а всё потому, что не так давно познала она совершенно иные радости своего существования. Хотелось простоты, искренности, естественности и любви. Залез в отечественные анекдоты — и рассмеялся. Почему? А всё потому, что за всей их неуклюжестью и скрывалось то, о чем я только что сказал. Неужели всё дело в свободе, в нашей с вами внутренней свободе, а значит, и естественности? Похоже, что так оно и есть. Кстати, в мире совсем плохо с юмором. Если поставите перед собой цель и станете искать то, что вызывает смех в разных странах, то ничего или почти ничего не найдете, а то, что найдете, будет не очень смешным и маловыразительным. В общем, смеются только русские и англичане. Все остальные ржут и чаще всего, как сказали бы русские и англичане, невпопад. А поскольку отсутствие у человека чувства юмора свидетельствует о его неразвитости, то делайте вывод, почему смех без причины по-прежнему остаётся заботой психиатров и является симптомом сами знаете чего.
И все-таки речь не об этом, а о том, почему моя душа отдалилась от имперского интеллектуализма и попросила вольницы? Вы когда-нибудь обращали внимание на тех, кто любит английские анекдоты, и как они реагируют на них? Обычно это сдержанная, чисто английская улыбка, лёгкий перегляд между собой и кивание головой со знанием дела: мол, мы всё уловили и поняли. Так что тонкий британский юморок рассчитан на продвинутых пользователей. А вот теперь — внимание! Оказывается, эти условия, что я только что озвучил, изумительно пестуют в человеке собственную исключительность и уникальность. Стоит обратить внимание, что весь английский юмор не то чтобы высмеивает, а скорее унижает человеческие достоинства, расставляя по местам тех, кто сообразил о чем речь, и тех, кто ничего не понял. В каком-то смысле это некий социальный маркер на породистость и избранность. И если к юмору относиться как к живоносной силе духа, то понятно, куда он порой человека выносит — достаточно вспомнить про то, что известно как черный юмор. Вот уж где гордыня празднует победу за победой. Я имею в виду тех, кто его просто обожает.
Вот поэтому я и заскучал. Захотелось честного и простого смеха, чтобы смеяться, а не пыжиться и не умничать: мол, здорово, понятно, но не более того .
И всё-таки с англичанами я не расстаюсь. Есть знакомые и есть среди них замечательные люди. А ещё есть много у них того, что нам, сегодняшним россиянам, действительно не хватает. Может быть, воспитания? Думаю, что так оно и есть, но только не совсем имперского, а того, чтобы было с нашей душой. Кстати, в советское время в стране воспитание в интеллигентных семьях было близко именно к английскому. Удивлены? А знаете почему? Да потому что мы, советские дети, читали книги великих английских писателей. А поскольку написаны они гениально, то сами понимаете, мы и копировали поведение их героев, потому как всё гениальное безумно просто и привлекательно. Советских детей воспитала английская классическая литература, и это совершенно очевидные вещи. Русская классика не могла так пробиться в детские, точнее подростковые души, как это сделала европейская. Почему — это вопрос не простой, и сегодня ответ на него занимает немало места в моей публицистике. Если коротко, то моё мнение таково: русская классика истинно духовна, в отличие от европейской, которая потрясающе умна и интеллектуальна. А потому воспитывать на русской классике нужно не детей, а взрослых людей, точнее, довоспитывать. И Достоевского с Тургеневым нужно изучать не в школе, а в институтах, даже с техническим уклоном. Мне приходится проводить семинары со студентами, и вы даже не можете представить, как преображаются их души, когда правильно ведется речь о «Братьях Карамазовых» или «Отцах и детях», а всё потому, что они пусть немного, но готовы к этому, хотя бы в силу своего возраста.
Благодаря родителям в моем доме огромная библиотека, и важно то, что она почти вся читана-перечитана. В то время книги покупались и почти сразу прочитывались, иначе смысла не было, поскольку они были в дефиците и далеко не дешёвыми. Чтение —это особое таинство, то же самое, что и разговор наедине, когда к вам приходит не просто человек, а очень умный человек и рассказывает вам то, что вы никогда без него бы не узнали. Я говорю не о чтиве, а о чтении. Так что всё очень просто, и тот, кто много читал в детстве, не только много знает, но и хорошо работает головой. Чтение сделало свое почти волшебное действие: насытило человека знаниями, развило память, умение анализировать и думать так, как способны только хорошо мыслящие люди. Так что приучайте своих детей читать, если хотите им помочь увидеть жизнь в более полных её форматах, когда они вырастут. Потом будет поздно.
И в завершение вернусь к английской и русской традициям мировосприятия. Поразительно, но это — факт , и факт заключается в том, что эти две величайшие культуры мира не могут да и не смогут друг без друга. Они — словно кошка и собака, но это не значит, что одно обязано вытеснить другое. Мы, русские, без английской структурированности будем очень долго приводить в порядок свою несобранность, а без нашей с вами любви и душевности англосаксы высохнут и просто превратятся в классического едкого, тощего и отрешенного от всего джентльмена. Может, поэтому нас и пытается кто-то невидимый разлучить, чтобы добить поодиночке?
В любом случае, каждый раз, зарывая очередную порцию сокровищ на каком-нибудь усадебном поле, я всегда вспоминаю Джима Хокинса, юнгу с «Испаньолы» из романа «Остров сокровищ» и, конечно же, своего любимого доктора Дэвида Ливси, джентльмена, врача и судью, мужчину поразительной смелости и героизма. Но особенно для меня было и остается привлекательным то, что этот человек стал лидером так называемого отряда честных людей… Согласитесь, но в этом есть что-то очень всем нам близкое, не так ли?
Терентий Травник. Из книги "ПРО1ОО".