Когда-то в детстве мне в руки попала одна очень забавная книженция. В то время, будучи ребенком, я отдыхал на даче у друга своего отца. Как-то раз, роясь на чердаке, я наткнулся на связку книг и, развязав её, стал изучать содержимое. Одна из книг, та, что была с ятями и пожелтевшими страницами, привлекла мое внимание прежде других. Ни обложки, ни титульного листа у неё уже не было, а потому имя автора и название книги так и остались для меня неизвестными. И старинная эта книга стала в моих играх волшебной: детской фантазии вполне хватало, чтобы с помощью этого фолианта не только оживлять все предметы в доме, но и зажигать звезды по ночам. Однажды, сам не знаю почему, я вдруг решил познакомиться с её содержанием. Устроившись на крыльце, я открыл первую попавшуюся страницу и начал читать. Помню, что в ней рассказывалось о растениях, но только не так, как оно обычно бывает в учебниках ботаники или травниках, а как-то по-особенному, словно все эти деревья и травы, будучи живыми существами, стремились общаться с людьми. Я узнал, что ель запоминает всякого, кто дотрагивается до неё, а дуб не терпит врунов и способен вселять в них ужас. Запомнил, что в крапиве живут анкерузы – существа, меняющие состав крови путем добавления в неё серебра, и многое другое... Книгу мне удалось выпросить, и я привез ее домой, поставил на полку и вспомнил о ней нескоро, когда уже поступил в институт. Студенты, по крайней мере тех лет, - народ особо любознательный, а потому, начиная с первого курса, меня не обошли все самые невероятные домыслы, догадки, а то и знания того времени. В моем вечернем чтении стали появляться ксерокопии книг, начиная от "Гипнэротома́хии Полифи́ла", "Кибалиона" и "Гримуара", заканчивая знакомством с "Оэр Линдом", "И-цзин", трудами Кастанеды, ну и конечно же, "Сильмариллионом" Джона Толкиена. Вот тогда-то я вновь отыскал свою волшебную книгу и внимательно погрузился в чтение. Удивительно, но именно она, а точнее, постоянное цитирование мною ее текста и привело к возникновению в среде московских хиппи человека по имени Травник: так меня прозвали в их кругах за мой особенный интерес к растениям, причем вовсе не знахарский.
Странно, но книга исчезла так же незаметно, как и появилась. В один из дней её просто не оказалось на привычном для меня месте. И расспросами среди домашних так и не удалось ничего выяснить.
В жизни каждого из нас случаются такие моменты, при правильном отношении к которым есть шанс понять в случившемся много больше, чем ожидалось. Так, один мой приятель, разобрав во втором классе театральный бинокль, стал позже известным астрономом; одноклассница, выращивая зимой на окне овёс, доросла до заместителя одно из отделений Гринписа, а наш общий с нею приятель, уехав в Германию, стал одним из инициаторов Партии зелёных. Я же, следуя логике, дослужился до травника с большой буквы «Т».
До сих пор я храню медный пятак времен Екатерины, найденный мною на склоне, ведущем к Москве-реке, недалеко от дома, где я жил. Уже тогда эта находка зародила во мне любовь к истории и археологии, и только одному Богу известно, к чему это может ещё привести.
Терентiй Травнiкъ. Из книги "Блокнот для записей".
Странно, но книга исчезла так же незаметно, как и появилась. В один из дней её просто не оказалось на привычном для меня месте. И расспросами среди домашних так и не удалось ничего выяснить.
В жизни каждого из нас случаются такие моменты, при правильном отношении к которым есть шанс понять в случившемся много больше, чем ожидалось. Так, один мой приятель, разобрав во втором классе театральный бинокль, стал позже известным астрономом; одноклассница, выращивая зимой на окне овёс, доросла до заместителя одно из отделений Гринписа, а наш общий с нею приятель, уехав в Германию, стал одним из инициаторов Партии зелёных. Я же, следуя логике, дослужился до травника с большой буквы «Т».
До сих пор я храню медный пятак времен Екатерины, найденный мною на склоне, ведущем к Москве-реке, недалеко от дома, где я жил. Уже тогда эта находка зародила во мне любовь к истории и археологии, и только одному Богу известно, к чему это может ещё привести.
Терентiй Травнiкъ. Из книги "Блокнот для записей".