В бытность моей работы в больнице вместе со мной, в этом же отделении, работал санитаром некий товарищ П. Обычно о таких говорят: человек без возраста, да и сам П. постоянно менял инормацию о количестве прожитых лет лет в угоду своему настроению, что явно его веселило. Женщин П. недолюбливал и даже побаивался, а потому старался избегать. А если приходилось иметь с ними дело, то П. всегда выбирал, что называется, жёсткую позицию и постоянно ворчал или покрикивал. Человек он был во всех отношениях странный и весьма непростой. Маленький, коренастый, заметно сутуловатый, с узким лбом и большими, всегда слегка приоткрытыми губами, разлапистыми кистями рук, прозрачными бледно-голубыми глазами, П. громким командным тоном давал распоряжения всем, включая тех, по отношению к кому этого делать совершенно не стоило. Врачи с этим санитаром особо не связывались, потому как убедить его в чём-то, что не вписывалось в его понимание рабочего ритма, было абсолютно невозможным. Впрочем, П. это замечал и старался нет-нет, да и услужить, особенно сестре -хозяйке или заведующему отделением. Здесь П. пасовал, потому что к первой явно был неравнодушен, ну а что касается второго – сами понимаете.
Как-то раз П. подошёл ко мне, извлёк из кармана своего вечно замусоленного халата пачку папирос, распечатал её и, сунув в рот беломорину, шумно затянулся и тут же закашлялся. Дело в том, что П. был некурящим, так что я сразу понял: разговор будет коротким и неприятным. Долго П. никогда не говорил, потому как ему не хватало слов, а на короткий наезд был вымуштрован мастерски. Сделав пару затяжек, он, не глядя на меня, сипло процедил с едва заметной вопросительной интонацией: "Энта… те Клавка как, а?"
Клавкой, как можно догадаться, была та самая старшая сестра-хозяйка. Вообще-то она была Клавдия Поликарповна, но П. так к ней никогда не обращался, полагая, что это его принижает как мужика, да и выговаривать отчество этой женщины не особо у него получалось. Старшая была из разведённых с вполне взрослыми детьми, статная настолько, что я бы не удивился, узнав, что она и коня на скаку остановит. П. такое дело явно нравилось — даже несмотря на то, что ростом санитар был чуть ниже её груди.
Докурив папиросу и не дождавшись от меня вразумительного ответа, П. сделал вывод, что я к ней равнодушен и твёрдо произнёс, что решил на ней жениться, и чтобы я ей сделал предложение, но так, что будто бы не от себя, а от него. И если она согласится, то бутылка, как говорится, за ним. Пил П. исключительно разведённый спирт, который ему сливали парни из морга за то, что П. делал за них непотребную работу.
Признаюсь, что предложение П. особого веселья у меня не вызвало, потому как товарищ шуток не понимал, а любую улыбку воспринимал как оскорбление в свой адрес. Странно, но сам не зная почему, я согласился. Нет, не для того, чтобы подурачиться, а скорее просто пожалел чудака. Правда, тут же уточнил: "А если она откажет?"
П. замер, нервно сжал пачку папирос и с каким-то глубоким выдохом, щурясь, произнёс: "Не посмеет… У меня комната в общаге…"
Дальше вести разговор было вести бессмысленно, и мы расстались. В коридоре П. меня догнал и пригрозил, чтобы я никому не разболтал, а иначе он уже в морге со мной будет разговаривать.
Ситуация разрешилась весьма забавно. На следующий день, уж не знаю по какой причине, но Клавдия Поликарповна так отбрила П., что тот, подойдя ко мне , лишь вымолвил: "Видал, что делается… Прям баба какая-то! " Затем сплюнул и ушёл.
Возразить, как вы понимаете, мне было нечего. А через месяц П. и впрямь женился на Клавдии Поликарповне и подал заявление об увольнении. На мой вопрос: Что так? – многозначительно, но по обыкновению сухо и коротко ответил: Поликарповна, дерить её, приревновала…
Терентий Травник. Из книги "Путеводитель".
Как-то раз П. подошёл ко мне, извлёк из кармана своего вечно замусоленного халата пачку папирос, распечатал её и, сунув в рот беломорину, шумно затянулся и тут же закашлялся. Дело в том, что П. был некурящим, так что я сразу понял: разговор будет коротким и неприятным. Долго П. никогда не говорил, потому как ему не хватало слов, а на короткий наезд был вымуштрован мастерски. Сделав пару затяжек, он, не глядя на меня, сипло процедил с едва заметной вопросительной интонацией: "Энта… те Клавка как, а?"
Клавкой, как можно догадаться, была та самая старшая сестра-хозяйка. Вообще-то она была Клавдия Поликарповна, но П. так к ней никогда не обращался, полагая, что это его принижает как мужика, да и выговаривать отчество этой женщины не особо у него получалось. Старшая была из разведённых с вполне взрослыми детьми, статная настолько, что я бы не удивился, узнав, что она и коня на скаку остановит. П. такое дело явно нравилось — даже несмотря на то, что ростом санитар был чуть ниже её груди.
Докурив папиросу и не дождавшись от меня вразумительного ответа, П. сделал вывод, что я к ней равнодушен и твёрдо произнёс, что решил на ней жениться, и чтобы я ей сделал предложение, но так, что будто бы не от себя, а от него. И если она согласится, то бутылка, как говорится, за ним. Пил П. исключительно разведённый спирт, который ему сливали парни из морга за то, что П. делал за них непотребную работу.
Признаюсь, что предложение П. особого веселья у меня не вызвало, потому как товарищ шуток не понимал, а любую улыбку воспринимал как оскорбление в свой адрес. Странно, но сам не зная почему, я согласился. Нет, не для того, чтобы подурачиться, а скорее просто пожалел чудака. Правда, тут же уточнил: "А если она откажет?"
П. замер, нервно сжал пачку папирос и с каким-то глубоким выдохом, щурясь, произнёс: "Не посмеет… У меня комната в общаге…"
Дальше вести разговор было вести бессмысленно, и мы расстались. В коридоре П. меня догнал и пригрозил, чтобы я никому не разболтал, а иначе он уже в морге со мной будет разговаривать.
Ситуация разрешилась весьма забавно. На следующий день, уж не знаю по какой причине, но Клавдия Поликарповна так отбрила П., что тот, подойдя ко мне , лишь вымолвил: "Видал, что делается… Прям баба какая-то! " Затем сплюнул и ушёл.
Возразить, как вы понимаете, мне было нечего. А через месяц П. и впрямь женился на Клавдии Поликарповне и подал заявление об увольнении. На мой вопрос: Что так? – многозначительно, но по обыкновению сухо и коротко ответил: Поликарповна, дерить её, приревновала…
Терентий Травник. Из книги "Путеводитель".