Моя идея «Школы Доброделания» не требует ничего, кроме добра и внимания. Так что школа жива и будет жить, в этом я уверен. И дело не в офисах и не в фондах, а в любви. А потому у тех, кто к этому причастен, у них самый большой офис — весь мир! Чудеса делаются гораздо проще, чем многие думают. Для этого не надо ни денег, ни оборудования, даже ловкости рук не надо. Просто следует любить то, что ты делаешь для кого-то, и тогда любовь сделает для него чудо, а из тебя волшебника, причём безо всяких на то допусков и пропусков. И всё, что ты будешь делать, окажется самым большим чудом. На этом и основана моя школа волшебства. Признаться, не было ни одного случая, когда бы у меня чудо не удавалось. Один мой товарищ, иллюзионист из Шотландии МакБрют, видя всё, чем я занимаюсь, как-то раз очень серьёзно заметил: "Терентий, вы озвучиваете, и оно воплощается. Я бы никогда не поверил вашим историям, если бы лично не убедился в том, что всё так оно и есть, что всё это — правда. Вы показали мне реальную Гугушатию, стрелы каменного века и ступу трехсотлетней давности в пол человеческого роста, да еще и с пестиком. Признаться, до этого я думал, что все это — плоды вашего литературного романтизма".
Что ж, с романтизмом, как и с романтикой, я неразлучен. Меня воспитывали и воспитали Саня Григорьев, Гулливер, Робинзон и Илья Ильич Обломов. Они выстроили структуры моего характера, вырастив из тихони энтузиаста. Робинзон научил меня смотреть в даль и видеть дальше линии горизонта, Гулливер сберег во мне мечтательность, Обломов — подлинную российскую неспешность. Потом были и ещё учителя — Эдмон Дантес, Томек (герой книги Шклярского), доктор Ватсон и Евгений Базаров. А еще, конечно же, хоббиты, к которым я отношу Буратино и Дуремара, Паганеля, крокодила Гену, всех героев Простоквашино, в особенности почтальона Печкина, Карлсона и Фрекен Бок, абсолютно всех жителей Солнечного города, Страшилу и Железного дровосека, Волка из "Ну, погоди!", Паспарту и мистера Фикса, капитана Врунгеля и матроса Лома. Пока так!
Наставник... Да, меня так называют, а в шутку ещё и Главкомом. Я не очень люблю быть учителем, мастером, гуру, это — совсем не мое. Просто много занимался педагогикой, работал в гимназии, в доме Детского творчества, имел, как стрессолог, свой кабинет, но все время творил, начиная с детского сада, а потом - музыкальная школа, художественная и так далее... А ведь теперь я ничем не занимаюсь, помимо творчества. Я все время творю - это и есть моя работа! В свободное от работы время воспитываю молодежь, передаю опыт того, как можно вписываться в повороты жизни, если у тебя запотели очки, клинит руль, отсутствует зеркало заднего вида, залипает педаль не только газа, а еще и тормоза — короче, нет ничего, кроме забитого бардачка и аптечки с высохшей зеленкой…
Терентий Травник. Из книги «В четыре руки».