Мне абсолютно понятно то изрядное бытовое пьянство, кое нередко сопутствует людям искусства. Я имею ввиду не абы кого, но подлинных мастеров своего дела, тех, кто самозабвенно, подчас бескорыстно, годами работает над картинами, книгами, музыкой, кто сгорает на киносъемках и на театральной сцене. Свойственный их труду высочайший уровень напряжения требует часа своего расслабления, и винопитие, в таком случае, как раз и выступает доступным действием и средством, к сожалению, совсем небезопасным. Подобное и было, и будет, но до тех пор, пока художник не перейдет от образа жизни, продиктованного ему искусством, в образ иной действительности, формирующийся творчеством, основу которого составляют совершенно иные грани и принципы отношения к жизни.
К сожалению в искусстве пьют и спиваются не только от душевного перенапряжения, но и от вседоступности и вседозволенности условной свободы и соответствующего этому образу жизни поведению, когда многочисленные встречи с товарищами по цеху, вечера до утра и компании, постоянной атрибутикой которых является алкоголь, становятся регулярными в жизни артиста. Как правило эту группу, в большинстве своем, и составляют люди случайные от искусства люди, те, которым было вполне достаточно разового достижения на ниве созидания, мгновенного успеха от действия, после которых и началось бесконечное плавание по весьма мутной, порожистой, богемной реке. Пожалуй, это самая, не только несчастная, но ко всему ещё и многочисленная группа представителей класса созидающих.
Извечный парадокс в искусстве между естественной свободой мастера и необходимостью собственного сдерживания, по сути самоограничения в данной ему же свободе, полностью разрешается художником только приобретенным со временем опытом творческого воззрения на реальность, которое, если и близко чем-то к искусству, то разве что общими жанрами, не более того.
Терентiй Травнiкъ. Из книги «Больше всего на свете». 201
К сожалению в искусстве пьют и спиваются не только от душевного перенапряжения, но и от вседоступности и вседозволенности условной свободы и соответствующего этому образу жизни поведению, когда многочисленные встречи с товарищами по цеху, вечера до утра и компании, постоянной атрибутикой которых является алкоголь, становятся регулярными в жизни артиста. Как правило эту группу, в большинстве своем, и составляют люди случайные от искусства люди, те, которым было вполне достаточно разового достижения на ниве созидания, мгновенного успеха от действия, после которых и началось бесконечное плавание по весьма мутной, порожистой, богемной реке. Пожалуй, это самая, не только несчастная, но ко всему ещё и многочисленная группа представителей класса созидающих.
Извечный парадокс в искусстве между естественной свободой мастера и необходимостью собственного сдерживания, по сути самоограничения в данной ему же свободе, полностью разрешается художником только приобретенным со временем опытом творческого воззрения на реальность, которое, если и близко чем-то к искусству, то разве что общими жанрами, не более того.
Терентiй Травнiкъ. Из книги «Больше всего на свете». 201