«Общественное мнение относительно установки памятника разделилось примерно пополам, а само голосование всё больше превращается в противостояние людей, придерживающихся разных взглядов. Поэтому я считаю правильным остановить этот процесс и пока оставить Лубянскую площадь в том виде, как она есть сейчас», — заявил Сергей Семёнович, и вроде как он прав. Вот только разве не было понятно сразу, что мнения разделятся. Да и вообще, если мэр может принять окончательное решение самостоятельно, на кой же, простите, «корнеплод» тратить время и деньги, чтобы провести голосования и референдумы. Что это за разведка боем такая? Нет памятника, и не надо, а тем более — Александру Невскому. Феликсу Дзержинскому памятник хотя бы существует: хороший и выразительный, максимально сохранивший в себе дух времени. Вот только то, что он, простите, болтается где-то на хоздворе ЦДХ - совершенно неправильно. То, что «Аленку Нововоронежскую» отстранили, но при этом продали за 2,6 млн. рублей - это нормально! Памятник Петру I, переделанный из Христофора Колумба, влепили в центре Москвы — тоже горожане проглотили, а вот Феликса Дзержинского не получается вернуть на свое абсолютно законное место – кишка тонка у четырнадцатимиллионного города. . Неужели боимся возврата жестких мер? С чего бы? Сто лет прошло, и многое изменилось, в разы повысилась оцивилизованность гражданского населения. Жаль, правда, не настолько, чтобы вернуть кесарю кесарево. Откровенно говоря, решение о возврате памятника, точнее о попытке обсудить это, лично меня порадовало: на фоне нынешнего европейского вандализма от российской затеи хоть как-то, но повеяло духом зрелости. Ан-нет, народ завёлся, и городничий, поведя бровями, почти по-гоголевски пресёк невинное, иначе и не скажешь, вольнодумство, оставив местечко пред зданием Госбеза без пастыря, а коль так, то так и хочется воскликнуть: силен, ох и силён дух Железного Феликса! Прямо, что ни на есть по-бальзаминовски: «Ты посмотри, посмотри, какая рожа в окне висит, такой убьет и ему ничего не будет» Видимо, смекнули чиновники, кого себе под окна надумали водрузить, вот мэр и продипломатизировал ситуацию: «По правде говоря, у нас сегодня огромное количество более актуальных тем, — отметил Сергей Семёнович, - а к этому вопросу мы наверняка ещё вернёмся и вместе примем правильное и разумное решение».
В свое время советская власть раскатала российскую историю, а спустя семьдесят лет Россия сделала то же самое с Советским Союзом. Откровенно говоря, в эклектичном замысле возврата памятника Дзержинского на законное место было много верного и справедливого, а потому появилась слабая, но все-таки надежда на свет в конце туннеля, способный пройтись если и не по казнокрадам, то хотя бы второсортное жульё прошмонать, но видно, еще не вечер, а потому... "ещё открыты двери надежде и доверью..."
Исходя из слов Собянина очевидно, что общественное мнение относительно установки памятника «разделилось примерно пополам», а само голосование «всё больше превращается в противостояние людей, придерживающихся разных взглядов». По мнению мэра, это «не очень хорошо», а для такого рода решений «требуется больше согласия людей».
«Разные точки зрения на историю неизбежны. Но памятники, которые стоят на улицах и площадях, должны не раскалывать, а объединять общество. Поэтому я считаю правильным остановить этот процесс и пока оставить Лубянскую площадь в том виде, как она есть сейчас», — заявил Собянин.
Он поблагодарил граждан, которые участвовали в дискуссии, и попросил их согласиться с этим решением.
Но время, как поезд,
не врет и не ждет…
Оно лишь кидает на нечет и чет.
Потом заставляет жалеть о былом
и вновь ускользает змеиным хвостом.
Неожиданно вспомнились слова моей мамы, бессменного работника органов правопорядка, оставленные ею в одном из своих дневников как раз по этому случаю: «Когда демонтировали памятник Калинину или Свердлову, было почти всё равно, но когда с корнем вырвали и подняли на стальных тросах измазанного краской Дзержинского и под улюлюканье потащили на грузовик, стало больно и неприятно. Что-то очень неправильное было во всем этом, что-то не наше, не местное и не советское, и даже не российское… Помню, как в тот же вечер я достала из кармана формы партийный билет, открыла его, почему-то взглянула на дату вручения и тихо так сказала: не дождётесь».
Терентий Травник. "Записки обыкновенного человека".
Книга первая.
В свое время советская власть раскатала российскую историю, а спустя семьдесят лет Россия сделала то же самое с Советским Союзом. Откровенно говоря, в эклектичном замысле возврата памятника Дзержинского на законное место было много верного и справедливого, а потому появилась слабая, но все-таки надежда на свет в конце туннеля, способный пройтись если и не по казнокрадам, то хотя бы второсортное жульё прошмонать, но видно, еще не вечер, а потому... "ещё открыты двери надежде и доверью..."
Исходя из слов Собянина очевидно, что общественное мнение относительно установки памятника «разделилось примерно пополам», а само голосование «всё больше превращается в противостояние людей, придерживающихся разных взглядов». По мнению мэра, это «не очень хорошо», а для такого рода решений «требуется больше согласия людей».
«Разные точки зрения на историю неизбежны. Но памятники, которые стоят на улицах и площадях, должны не раскалывать, а объединять общество. Поэтому я считаю правильным остановить этот процесс и пока оставить Лубянскую площадь в том виде, как она есть сейчас», — заявил Собянин.
Он поблагодарил граждан, которые участвовали в дискуссии, и попросил их согласиться с этим решением.
Но время, как поезд,
не врет и не ждет…
Оно лишь кидает на нечет и чет.
Потом заставляет жалеть о былом
и вновь ускользает змеиным хвостом.
Неожиданно вспомнились слова моей мамы, бессменного работника органов правопорядка, оставленные ею в одном из своих дневников как раз по этому случаю: «Когда демонтировали памятник Калинину или Свердлову, было почти всё равно, но когда с корнем вырвали и подняли на стальных тросах измазанного краской Дзержинского и под улюлюканье потащили на грузовик, стало больно и неприятно. Что-то очень неправильное было во всем этом, что-то не наше, не местное и не советское, и даже не российское… Помню, как в тот же вечер я достала из кармана формы партийный билет, открыла его, почему-то взглянула на дату вручения и тихо так сказала: не дождётесь».
Терентий Травник. "Записки обыкновенного человека".
Книга первая.