Детство - это и есть то время, когда Небо дает нашим родителям возможность побыть богами, и мы им не просто верим, а воочию видим и понимаем, что они могут всё, чего бы ни пожелала наша душа, а самое главное, мы любим друг друга. Таким образом начинает устанавливаться подлинная связь с Богом, и в этом понимании детство действительно свято.
Когда ты вырастешь и у тебя возникнут проблемы с ощущением веры, а это не такая уж и редкость, ты просто почаще вспоминай свое детство и то, как ты тогда верил своим родителям. Вспоминай, и это поможет тебе разобраться в своих ощущениях, понять то, что ты делаешь не так и почему вера твоя постоянно не оправдывает твоих ожиданий. И тебе удастся почувствовать, что Бог, которому ты веришь, и есть твой отец, а не что-то обобщенное понятиями абсолюта или логоса. Если почувствовать, что твой Бог ни приятель тебе, ни знакомый и даже ни друг, но только Отец, а ты Его ребенок, то всё встанет на свои места, и механизм вечности заработает вновь, а детство, которое кончилось когда-то, потому что было не навсегда – опять вернется. Поверь, друг, Богу не нужна твоя взрослость. В детском сердце, и только в нем, взращивается зрелость души. Ни это ли подразумевал Христос в обращении «будьте, как дети». Да и правильно ли молиться, произнося «Отче наш…», а думать и чувствовать как-то по-другому? Вера не бывает и не может быть условной или же относительной. Такая вера уже не вера. Подлинная вера всегда буквальна, как и всё, что происходит с нами в детстве. Если вы попробуете убедить ребенка в том, что волшебников не бывает, он просто вам не поверит и будет прав. Действительно, у детей много есть того, чему следует поучиться. Всё дело в том, что между детством и зрелостью лежит долгое время взрослости. Это время, когда работает ваш ум, а душа отдыхает. Ум критичен и вера - не его метод познания жизни. Ум рационален и последователен. Всё, что не складывается в схему, выводится им за рамки допуска. Взрослость - самое печальное время жизни, и жаль, что именно оно и занимает большую её часть. Социальная схема поведения, взятая нашим умом на вооружение, делает нас нечувствительными к вере, отстраненными от надежды и немощными в любви. Мы всеми силами цепляемся за вечного спутника взрослости - здравый смысл, у которого, как и у всего в этой жизни имеются противопоказания. Проблема, и надо сказать, весьма немалая, любимого нами здравого смысла в том, что он избегает всякой очевидности, таким образом, среда застраховывается от мошенничества незрелого интеллекта. Это неплохо, но и не настолько хорошо, чтобы жить только с ним. Взрослость всегда промежуточна, и это надо не забывать. Увлечение взрослостью беспощадно выжигает сердечные поля и не дает зернам детства обрести зрелый вид, когда в душу возвращается пламенная вера, а любовь вновь обретает бескорыстную природу. Обычно взрослость лечится творчеством. Творчество апеллирует к детству и очень хорошо проявляет себя при явно выраженной симптоматике взрослого ума. При этом творчество, в отличие от искусства, обладает высокой степенью ответственности и избирательно в принятии решений. Как правило, оно опирается на высшие духовные ценности и, в отличие от искусства, частично лишено подростковой эксцентрики.
Терентiй Травнiкъ. Из книги «TABULAS».
Когда ты вырастешь и у тебя возникнут проблемы с ощущением веры, а это не такая уж и редкость, ты просто почаще вспоминай свое детство и то, как ты тогда верил своим родителям. Вспоминай, и это поможет тебе разобраться в своих ощущениях, понять то, что ты делаешь не так и почему вера твоя постоянно не оправдывает твоих ожиданий. И тебе удастся почувствовать, что Бог, которому ты веришь, и есть твой отец, а не что-то обобщенное понятиями абсолюта или логоса. Если почувствовать, что твой Бог ни приятель тебе, ни знакомый и даже ни друг, но только Отец, а ты Его ребенок, то всё встанет на свои места, и механизм вечности заработает вновь, а детство, которое кончилось когда-то, потому что было не навсегда – опять вернется. Поверь, друг, Богу не нужна твоя взрослость. В детском сердце, и только в нем, взращивается зрелость души. Ни это ли подразумевал Христос в обращении «будьте, как дети». Да и правильно ли молиться, произнося «Отче наш…», а думать и чувствовать как-то по-другому? Вера не бывает и не может быть условной или же относительной. Такая вера уже не вера. Подлинная вера всегда буквальна, как и всё, что происходит с нами в детстве. Если вы попробуете убедить ребенка в том, что волшебников не бывает, он просто вам не поверит и будет прав. Действительно, у детей много есть того, чему следует поучиться. Всё дело в том, что между детством и зрелостью лежит долгое время взрослости. Это время, когда работает ваш ум, а душа отдыхает. Ум критичен и вера - не его метод познания жизни. Ум рационален и последователен. Всё, что не складывается в схему, выводится им за рамки допуска. Взрослость - самое печальное время жизни, и жаль, что именно оно и занимает большую её часть. Социальная схема поведения, взятая нашим умом на вооружение, делает нас нечувствительными к вере, отстраненными от надежды и немощными в любви. Мы всеми силами цепляемся за вечного спутника взрослости - здравый смысл, у которого, как и у всего в этой жизни имеются противопоказания. Проблема, и надо сказать, весьма немалая, любимого нами здравого смысла в том, что он избегает всякой очевидности, таким образом, среда застраховывается от мошенничества незрелого интеллекта. Это неплохо, но и не настолько хорошо, чтобы жить только с ним. Взрослость всегда промежуточна, и это надо не забывать. Увлечение взрослостью беспощадно выжигает сердечные поля и не дает зернам детства обрести зрелый вид, когда в душу возвращается пламенная вера, а любовь вновь обретает бескорыстную природу. Обычно взрослость лечится творчеством. Творчество апеллирует к детству и очень хорошо проявляет себя при явно выраженной симптоматике взрослого ума. При этом творчество, в отличие от искусства, обладает высокой степенью ответственности и избирательно в принятии решений. Как правило, оно опирается на высшие духовные ценности и, в отличие от искусства, частично лишено подростковой эксцентрики.
Терентiй Травнiкъ. Из книги «TABULAS».