Мы тоскуем по людям, тоскуем по тем, у кого необыкновенно красивая душа. Мы печалимся, когда они нам не звонят, не пишут, не навещают, что бывает не часто, но нам все равно и этого достаточно. Мы все равно их ждем. И чем прекраснее душа человека, тем больше мы по нему грустим. Если бы было можно, то мы провалились бы в его бесконечность и остались там. Такова сила подлинной любви, такова благодать дара Святаго Духа. Мы ищем таких людей и когда неожиданно встречаем, то понимаем, что это нечто много большее, чем та любовь, которую мы знали до этого. Теперь мы больше не хотим расставаться, и даже небольшая пауза в отношениях нас изматывает и заставляет страдать.
Когда же такой человек уходит из жизни, уходит навсегда, то мы понимаем, что закончилась и наша жизнь. Отныне нам будет необходимо всё начинать сначала. "Это невозможно, - говорим мы себе и другим, - это бесконечно трудно и больно".
Увы, но так оно обычно и бывает.
Всем нам, хотя раз в жизни, но предстоит пережить эту невыносимую душевную боль, когда ничто не помогает от нее избавиться, и только Христос, теперь уже со своей любовью, способен нам помочь. Тогда мы идем к Нему и говорим: "И всё-таки я верю..." И прислушиваемся каждый раз к своему сердцу, но оно молчит, оно погашено печалями от нашей потери. Вот так мы и живём, пока однажды на наше окно не садится птичка-щебетунья, птичка-вещунья, и вдруг мы понимаем, что Господь нас слышит, и мы плачем, плачем, но теперь уже совсем иными слезами.
Терентий Травник. Из писем и дневников.
Когда же такой человек уходит из жизни, уходит навсегда, то мы понимаем, что закончилась и наша жизнь. Отныне нам будет необходимо всё начинать сначала. "Это невозможно, - говорим мы себе и другим, - это бесконечно трудно и больно".
Увы, но так оно обычно и бывает.
Всем нам, хотя раз в жизни, но предстоит пережить эту невыносимую душевную боль, когда ничто не помогает от нее избавиться, и только Христос, теперь уже со своей любовью, способен нам помочь. Тогда мы идем к Нему и говорим: "И всё-таки я верю..." И прислушиваемся каждый раз к своему сердцу, но оно молчит, оно погашено печалями от нашей потери. Вот так мы и живём, пока однажды на наше окно не садится птичка-щебетунья, птичка-вещунья, и вдруг мы понимаем, что Господь нас слышит, и мы плачем, плачем, но теперь уже совсем иными слезами.
Терентий Травник. Из писем и дневников.