Откровенно говоря, это очень непросто - прыгнуть в собственную душу, лететь и ни обо что не треснуться. Первый раз я сознательно сиганул таким образом лет в восемнадцать, когда впервые почувствовал собственные возможности, создав свои первые песни и музыкальные этюды. Несмотря на удачу, неожиданно мне захотелось большего, и я прыгнул в свой внутренний мир. Летел я недолго, потому как меня быстро остановили собственные сравнения с кем-то, кто этим тоже занимается, — они оказались не в мою пользу. Радоваться чужому успеху я не умел, завидовать — тоже, а потому ушел в печаль, свойственную абсолютному большинству пребывающих в поиске себя юношей. Потом было погружение в глубины психологии и литературы, но, где бы я ни прыгнул в себя, везде шмякался о нечто непрошибаемое, что было в моей душе. Пришло время, и Бог подарил мне поэзию. Это было последнее из увлечений музами. Неожиданно я стал писать легко и просто, совершенно ни о чем не думая... И вот однажды снова решил прыгнуть в глубины собственной души. Подошел к краю... и остановился. Впервые меня оставило желание это делать, поскольку всё, что мне было нужно, и всё, чего я был достоин, уже лежало на поверхности. Я в одно мгновение увидел себя со стороны таким, каким я не представлял себя никогда - простым и очень обыкновенным, почти бездарным, и мне стало хорошо. Это и было началом моей настоящей жизни - самой обыкновенной и естественной.
Через какое-то время я вдруг явственно осознал, что у всякого таланта есть сроки, когда он вырастает в нечто, что тебе абсолютно неведомо, и это нечто настолько легко, настолько прозрачно и естественно, что ты теряешь всякую необходимость стремиться к совершенству. Именно отсутствие желания стать лучше, чем ты есть на самом деле, и есть зрелость. Зрелость прекращает в тебе всякую работу над самим собой и дает возможность начать благодарить жизнь, только благодарить, в каком бы положении ты в ней не находился: с этого и начинается творчество - состояние, когда ты способен отказаться от всего, чем ты занимаешься. Ты уже можешь не писать, не петь, не рисовать, не танцевать, а просто жить. Жить так, что вся твоя обыденность и будет твоим новым творением. И у меня это стало получаться. Однажды я заварил себе чай, положил в него пару кусочков сахара, дольку лимона и вдруг понял, что это — уже стихи. Внутренний голос поинтересовался: разве я смогу кому-нибудь их показать или хотя бы прочитать?
"Смогу," - не сомневаясь, произнёс я.

Терентий Травник. Из книги "Вечерняя звезда"