Нередко я думаю, а для кого я пишу свои статьи, каков он, мой читатель, мой дорогой читатель. И правда, какой он? Тот, кто для себя многое открыл в них не нуждается, а те, которые пока еще не собираются что-либо открывать, они и не поймут к чему и для чего всё это. И все-таки он, мой читатель, есть и те письма, те многочисленные письма, которые приходят в адрес редакции говорят о том, что читатели у меня есть и таких много. Как же он выглядит? Молодой, взрослый, пожилой? Скучающий или сомневающийся, а может вопрошающий, такой же, каким был когда-то и я? Не знаю, но главное он есть, а потому я и пишу ему, пишу для него, пишу для всех, кто сейчас не спит, кто чем-то встревожен, кто ищет и не может найти, кто задает себе вопрос о том, что же делать дальше. Пишу для потерянных и уставших, для таких, кто сейчас стоит, занеся одну ногу над пропастью... Пишу для вас, спорщики и шутники, для вас, искатели истины и для вас, прожигатели жизни, пишу для всех тех, кто верит и верует и, конечно же, для тех, кто всё отрицает. Пишу для юных начинателей и для взрослых завершителей, пишу для знающих всё в этой жизни и для ничего так и не понявших. Пишу для игроков и спасовавших, для лидеров и исполнителей, пишу для каждого, кто умеет читать, кто любит книгу, кто позволяет себе быть таким и... не таким, как все. Пишу потому, что знаю что это нужно, это просто необходимо.
Когда-то давным-давно мне попалась книжица, которая перевернула весь мой до этого, как оказалось, перевернутый мир и поставила, точнее вернула меня опять на ноги. Это была очень простая и интересная книга, и она-то меня и спасла. Просто так, взяла и спасла. С тех пор я никогда об этом не забываю, а по сему может случиться так, что и мои книги обязательно сделают для кого-то тоже самое, а значит всё я делаю правильно - так я говорю себе, всякий раз, когда сажусь за письменный стол, включаю лампу и открываю окно, чтобы послушать о чем разговаривает наступивший вечер. Примечательно, но прозу я пишу только вечером, а стихи исключительно ранним утром. Днем я не подхожу к чернилам и бумаге, день для меня совсем не литературен, он навязчив и слишком утомителен своим шумом.
Терентий Травник. Из писем и дневников.