До сих пор не могу это представить: человека живьём прибивают ко кресту, а он просит помиловать тех, кто это делает, потому как видит, что они глупые, маленькие, неразвитые (как угодно) дети и не понимают, что делают. Они, эти умники, — из разряда детей, давящих муравьёв, лягушек и кидающих в кошек камнями. И не важно, кто они: книжники, фарисеи или саддукеи, главное — другое: никому из них Бог не открыл суть их же земной жизни. Ну что здесь ещё сказать? Ничего – приплыли!
Лично для меня это — наивысший по трагизму момент в жизни Христа, это — абсолютное поражение всей его идеи, ко всему прочему захлебнувшейся ещё и в одиночестве. И Он, умирая от рук несмышлёных палачей, ещё больше усиливает трагифарс происходящего, прося Отца своего Небесного простить их – просит у Того, на ком вся полнота власти. Умирая, единственный возлюбленный сын Господа просит Его простить тех, кто его, молодого, сильного, красивого, лишает жизни, и Отец, судя по всему, соглашается, если все мы до сих пор рождаемся и живём.
При этом мы убиваем себе подобных, и не просто в пьяной драке, а изощрённо, массово: травя в газовых камерах, сжигая в печах, выжигая внутренности химическими реактивами и сажая легкие биологической заразой. А ведь те, кто всё это делает сегодня, точно так же не ведают, что творят, потому как те, кто ведает, кто понимает и знает, зачем они пришли в этот мир, никогда этого делать не станут.
В человечестве по сей день существует эта самая отвратительная тяга — уничтожать своих же: сначала — преступников, потом — психически неполноценных, затем — уродов и инвалидов, далее — разного рода маргиналов, людей с другим цветом кожи, ну и, наконец, пожилых и женщин. Если объединить всё то, что идёт у человечества под уничтожение, то и получится тот самый Иисус, представлявший для своих гонителей — в их понимании — наихудшее, что только можно себе вообразить. В их же космогоническом представлении они убивали не Христа, а червя и паразита, выдававшего себя за царя. У них не было духовного зрения, не было любви, позволившей бы разглядеть в этом оборванце что-то приличное.
До сих пор в этом сокрыта трагедия нынешнего времени. Человечество по-прежнему не может и не умеет различать и видеть суть жизни, продолжая по неведению творить совершенно мерзкие дела. А ведь это действительно так, и каждое убийство, будь оно бытовым или на войне, по сути есть убийство самого Бога, и это не шутка, и не ошибка.
Может, поэтому Бог, давая Моисею заповеди для его народа, первым делом и приказал не убивать. Главное – это не убить, потому как всё остальное, коль убьёшь, будет уже не важно.
Терентий Травник. Из книги "С новой строки".
Лично для меня это — наивысший по трагизму момент в жизни Христа, это — абсолютное поражение всей его идеи, ко всему прочему захлебнувшейся ещё и в одиночестве. И Он, умирая от рук несмышлёных палачей, ещё больше усиливает трагифарс происходящего, прося Отца своего Небесного простить их – просит у Того, на ком вся полнота власти. Умирая, единственный возлюбленный сын Господа просит Его простить тех, кто его, молодого, сильного, красивого, лишает жизни, и Отец, судя по всему, соглашается, если все мы до сих пор рождаемся и живём.
При этом мы убиваем себе подобных, и не просто в пьяной драке, а изощрённо, массово: травя в газовых камерах, сжигая в печах, выжигая внутренности химическими реактивами и сажая легкие биологической заразой. А ведь те, кто всё это делает сегодня, точно так же не ведают, что творят, потому как те, кто ведает, кто понимает и знает, зачем они пришли в этот мир, никогда этого делать не станут.
В человечестве по сей день существует эта самая отвратительная тяга — уничтожать своих же: сначала — преступников, потом — психически неполноценных, затем — уродов и инвалидов, далее — разного рода маргиналов, людей с другим цветом кожи, ну и, наконец, пожилых и женщин. Если объединить всё то, что идёт у человечества под уничтожение, то и получится тот самый Иисус, представлявший для своих гонителей — в их понимании — наихудшее, что только можно себе вообразить. В их же космогоническом представлении они убивали не Христа, а червя и паразита, выдававшего себя за царя. У них не было духовного зрения, не было любви, позволившей бы разглядеть в этом оборванце что-то приличное.
До сих пор в этом сокрыта трагедия нынешнего времени. Человечество по-прежнему не может и не умеет различать и видеть суть жизни, продолжая по неведению творить совершенно мерзкие дела. А ведь это действительно так, и каждое убийство, будь оно бытовым или на войне, по сути есть убийство самого Бога, и это не шутка, и не ошибка.
Может, поэтому Бог, давая Моисею заповеди для его народа, первым делом и приказал не убивать. Главное – это не убить, потому как всё остальное, коль убьёшь, будет уже не важно.
Терентий Травник. Из книги "С новой строки".