Видимо, так устроен человек, что при любой возможности высказать свое мнение он невольно начинает с самолюбования. А если это — возможность покритиковать, да еще и уставшего «слона» или раненого хищника, то от одного только этого факта чувство собственной значимости, которое в нем развивается по нарастающей, нередко доходит до того, что, глядя на дорвавшегося умника, кажется: еще немного, и он лопнет.
Не знаю, насколько это действительно свобода — и именно слова, но сегодняшнее оголтелое критиканство того, что происходит в стране, достигло почти пика непоказной безнравственности, когда дискуссии и диалоги перерастают в судилища. Базарщина, превратившаяся в блогерство, не смогла прикрыть свою суть гламурным имечком и чихвостит всё и вся. Комарьё дорвалось до безнаказанности и жалит на славу, пока не прихлопнули. Всё как по анекдоту: летят два комара, а навстречу им третий. Летит и ржёт. Эти интересуются:
— Отчего , мол, столько радости?
А он и отвечает:
—Там, за углом, слона бьют.
— А тебе-то что до этого?- недоумевают они.
Комарик поясняет:
— Да вот и я его пару раз лапками пырнул...
Визжать и горлопанить во время шторма, тем самым раскачивая лодку ещё больше, раскалывать команду, подсовывая каждому нелицеприятные факты о капитане, — удел трусов и подлецов. В былые времена подобные обычно помалкивали и, затаив злобу или зависть, старались угодить сильным и добивались неплохих индульгенций, а с ними и поощрений, да таких, что хватало не только на жизнь.
А почему бы, помимо поклонов в кругу челяди, не высказаться заодно и о том, что не нравится? Да потому, что не дураки — потому как сразу прижмут. И всё равно не прижимали: не было ещё в России такой свободы для набивания мошны, как при перестроечных владыках. И не воспользовались ею разве что честные да ленивые. Даже мой сосед, Колян, вечно пьяный скандалист, продал «копейку» и купил поддержанный «Паджеро» для перевозки картошки от матери из деревни. На вопрос, откуда деньги, ответил коротко: подсуетился!
Почему-то вспомнилось сталинское время, когда моего деда, московского участкового, по горячности швырнувшего партбилет на стол, отправили с беременной женой навечно в Карымский лагерь под Читу. И что бы там ни говорили, но сегодня этого бы просто не заметили.
Понимая, что молодёжь ТВ не смотрит, а если и смотрит, то только американский мордобой и клипы, вся либеральная братва полезла в интернет создавать точки собственной значимости, заканчивая свои репортажи одинаковым: «Подписывайтесь на мой канал, голосуйте, ставьте лайки, рассылайте друзьям, пока-пока!» В общем, всё понятно.
А если честно, то хочется правды, но не о власти или её антиподах, а другой - простой человеческой правды, когда, если и видят чьи-то промахи, то говорят о них так, что хочется поддержать оступившегося, дать шанс ему, а то и простить. Именно такая она и есть, настоящая правда! Говорить так могут единицы — люди, полные любви, и именно за такими — будущее. А те, кто орёт, то пусть проорутся и успокоятся. Вожак оклемается, и все эти крикуны к нему на поклон рванут — это ж ясно. Ну а пока — чем мы хуже?— так что, пока-пока!
Терентий Травник. Из книги "Больше, чем почти".
Не знаю, насколько это действительно свобода — и именно слова, но сегодняшнее оголтелое критиканство того, что происходит в стране, достигло почти пика непоказной безнравственности, когда дискуссии и диалоги перерастают в судилища. Базарщина, превратившаяся в блогерство, не смогла прикрыть свою суть гламурным имечком и чихвостит всё и вся. Комарьё дорвалось до безнаказанности и жалит на славу, пока не прихлопнули. Всё как по анекдоту: летят два комара, а навстречу им третий. Летит и ржёт. Эти интересуются:
— Отчего , мол, столько радости?
А он и отвечает:
—Там, за углом, слона бьют.
— А тебе-то что до этого?- недоумевают они.
Комарик поясняет:
— Да вот и я его пару раз лапками пырнул...
Визжать и горлопанить во время шторма, тем самым раскачивая лодку ещё больше, раскалывать команду, подсовывая каждому нелицеприятные факты о капитане, — удел трусов и подлецов. В былые времена подобные обычно помалкивали и, затаив злобу или зависть, старались угодить сильным и добивались неплохих индульгенций, а с ними и поощрений, да таких, что хватало не только на жизнь.
А почему бы, помимо поклонов в кругу челяди, не высказаться заодно и о том, что не нравится? Да потому, что не дураки — потому как сразу прижмут. И всё равно не прижимали: не было ещё в России такой свободы для набивания мошны, как при перестроечных владыках. И не воспользовались ею разве что честные да ленивые. Даже мой сосед, Колян, вечно пьяный скандалист, продал «копейку» и купил поддержанный «Паджеро» для перевозки картошки от матери из деревни. На вопрос, откуда деньги, ответил коротко: подсуетился!
Почему-то вспомнилось сталинское время, когда моего деда, московского участкового, по горячности швырнувшего партбилет на стол, отправили с беременной женой навечно в Карымский лагерь под Читу. И что бы там ни говорили, но сегодня этого бы просто не заметили.
Понимая, что молодёжь ТВ не смотрит, а если и смотрит, то только американский мордобой и клипы, вся либеральная братва полезла в интернет создавать точки собственной значимости, заканчивая свои репортажи одинаковым: «Подписывайтесь на мой канал, голосуйте, ставьте лайки, рассылайте друзьям, пока-пока!» В общем, всё понятно.
А если честно, то хочется правды, но не о власти или её антиподах, а другой - простой человеческой правды, когда, если и видят чьи-то промахи, то говорят о них так, что хочется поддержать оступившегося, дать шанс ему, а то и простить. Именно такая она и есть, настоящая правда! Говорить так могут единицы — люди, полные любви, и именно за такими — будущее. А те, кто орёт, то пусть проорутся и успокоятся. Вожак оклемается, и все эти крикуны к нему на поклон рванут — это ж ясно. Ну а пока — чем мы хуже?— так что, пока-пока!
Терентий Травник. Из книги "Больше, чем почти".