Когда-то мне очень не нравилось, что талант эксплуатируется и разыгрывается, как шахматная партия, причём играется она зачастую нечестными, нечистоплотными людьми, имеющими власть и деньги, а потому им и доступны способы использовать чье-то мастерство в своих, часто весьма узких интересах. Мне казалось, что художник пишет, а поэт говорит для всего мира, но не для финальных вердиктов тех, кто поставлен над ним не столько силой ума, сколько всего лишь наличием денег! Позже я понял, что Господь, сохраняя по эту сторону холма всё лучшее, что создано и создается гениальными людьми, попускает в том числе и такую форму взаимодействия. В какой-то степени в этом сокрыта всё та же гармония мира, пусть и таким способом, но объединяющая всех во имя прекрасного. Достаточно углубиться в историю искусств, чтобы понять: среди тех людей, чей путь к богатству был преступным, известно немало таких, кто сохранил для мира гениальные произведения отрешённых от того же мира чудаков.
Пройдёт время, пена осядет, уйдут из истории имена... И останется только одно прекрасное. Поразительно, но каким-то непостижимым образом искусство, создаваемое в своей основе во многом за счёт страстей, позже становится выше их, обретая пусть не первичную, но целомудренность. Наделённое нравственным правом, такое искусство становится эталоном для тех, кто в дальнейшем будет идти подобными путями.
И все-таки: человек — для искусства, или искусство — для него? Духовный мир личности находится не просто в постоянном движении, при этом он еще и меняется. В процессе изменений человек совершенствуется, а потому всякий акт творения преобразует нашу с вами душу. Двигающей силой в искусстве является эго. Обычно в процессе созидания эго умаляется, что является главным критерием духовного роста.Но иногда, в силу многих причин, эго начинает расти. Его рост прямо пропорционален росту гордыни, что опять же свойственно людям творящим, занимающимся преобразованием плотских планов бытия в более тонкие с параллельным отделением эстетического продукта, более известного как произведение искусства. Творческий акт подчинен двум магистральным циклам. Прежде всего — это сам процесс, призванный в реальности воплотить идею в результат, то есть в идею, но теперь уже воплощенную и ставшую продуктом мастерства. Если на потребителя влияет только созданное художником, будь то зритель его или слушатель, то для самого художника имеет значение ещё и то, как это было создано и как воспринято другими. Последнее пусть и опосредованно, но все равно влияет на рост гордыни, и это — обратная сторона славы и успеха.
В таком случае творческий человек постоянно подвержен нейрогенезу, и одновременно он ищет способы избавления от перегрузки. Нередко это выливается в гульбище с развратом и алкоголем — таким способом предпринимается попытка разгрузить память и снять интеллектуально-эмоциональную усталость. Но такого рода эйфория, приводящая к дискретности сознания, создает еще большие трудности в понимании важных вещей.
Выход все-таки есть, и прежде всего он — в стремлении к пересмотру собственных взглядов, к переводу их в религиозную систему ценностей, и важнейшая задача этой системы — не позволять нашему эго выходить за рамки допустимого. Только в том случае, если художник не ассоциирует себя с успехами от своих достижений, он обретает неотъемлемую возможность уходить во все более тонкие слои света, а если хотите, то в сверхвысокие частотные диапазоны бытия. Всякий творческий процесс есть действие, синонимичное любви, стремящейся к финальному растворению в Боге, а точнее, — к слиянию с Ним.
Терентий Травник.
Из книги «Записки обыкновенного человека». Книга первая.
Из книги «Записки обыкновенного человека». Книга первая.