Несмотря на то, что Петр Алексеевич, именуемый Великим, «прорубил окно в Европу», все последующие представители дома Романовых предпочитали через это самое окошко любоваться на страны заходящего солнца сквозь стекла, да еще и с двойной рамой, потому как на это имелись весьма серьезные основания. Советское руководство пошло еще дальше и зашторило петровское оконце железным занавесом, и только Михаил Сергеевич Горбачев, откопав заново оружие пролетариата, запустил им в петровское окошечко, объясняя, что страну, мол, без проветривания припёрло, так что без перестройки, гласности и ускорения ей не обойтись. Не то чтобы красиво сказано, но смачно, да ещё и вовремя. И страна после размеренного ухода в мир иной седо-умных отцов-основателей политбюро, что естественно, возжелала видеть рулевыми молодых львов, коим и оказался велеречивый выходец из Ставрополья пятидесяти пяти лет. И только теперь понятно, что без этих трех слов, почти что буратиновских крекс-фекс-пекс, советский народ было не воодушевить, ибо воспитан он был на последовательном мировосприятии с шагом в пять лет. А тут вдруг лопнула струна, причем не какая-то там «ми» или «соль», но отвечающая за преемственность во власти, а это диссонанс в номенклатуре , а там и до смутных времен недалеко. Говорят, что там где муть, там рыба сама в руки плывет. А коли так, то нужны были рыбаки, но не простые, а готовые дурить и околпачивать сразу всю страну, благо сделать это было не так уж и сложно, ибо доверие народное в то время было полным, а политизированность минимальная. Решение о развале СССР должно было быть принято на всенародном референдуме. Ход гениальный, если учесть, что восемь из десяти тогдашних граждан и слова-то такого не знали, а оставшиеся, хотя бы и знали, но пользоваться им не умели, так же, как и последовавшими вслед за этим ваучерами. Послевоенная советская жизнь воспитала в людях коллективное неосознанное, во многом честное и наивное доверие ко всему, что делает для них государство, а потому те, кто занимался перестройкой страны, простите, были сродни тем, кто скотоподобно лишает чести благочестивую барышню из пансиона благородных девиц. Конечно же, самостоятельно сделать это постсоветский якобы инженер не решился, а потому и без заокеанского самохвата здесь точно не обошлось. Америка только этого и ждала, ибо была и остается гангстерским государством, а это говорит о многом. Как только с Евразии потянуло жареным, чикагские пастухи рванули через Атлантику бизнесменить, а по-простому делать деньги, где по всей видимости их уже поджидали раскомсомоленные парни с нашего монетного двора. После театрализованного путча, но теперь уже не с залпами "Авроры", а с почти безбашенным выстрелом танка , в который поверило-таки большинство россиян, начался период не менее постановочного бандитизма с непредсказуемыми последствиями. В то время, как большинство граждан швартовалось у кооперативных палаток, большая эскадра гнала на запад нефть, пускала газы, пилила лес и так далее. Короче, всё делалось для того, чтобы народ поверил в то, что перемены начались.
Заметил, что политистуканы умеют, да и вообще любят убедительно морочить голову населению, постепенно подводя его к давно запланированной ими же развязке. Эффект потрясающий, а труда — с гулькин нос. В ход идет всё, начиная от сакральных жертв и заканчивая артистическими навыками ведущих функционеров ток - шоу, а главное здесь — это заставить народ поверить в то, что проблема есть и её нужно решать, а решить могут только люди с элитарным происхождением. Так себя впоследствии стали именовать неодворяне. На этом фоне весьма неплохо смотрятся партии и партийцы с их кабинетным знанием того, как решить проблему. Вот и застучали машинистки, застрочили секретарши, и взяли цель спикеры всех мастей. Одним словом: началось! А коли двумя, то пошло-поехало! Если вдуматься, то всякая предвыборная программа представляет из себя чуть ли не кодекс благочестивой Марты, а там как получится.
И всё же не так оно просто и понятно, ибо страной руководят единицы, а слушают их десятки и десятки миллионов, так что в случае перебора первых сила будет всё равно на стороне последних. Не знаю, как вам, но лично мне это придает уверенности в завтрашнем дне.

Терентий Травник. Из книги «Три-Четыре».