ПЕРВОЕ ДЕВЯТИСТРОФИЕ
Что ни возьми – изменится,
Что ни начни – пройдёт.
Коли душа не ленится,
Значит, душа живёт.
Жизни простые правила
Ты для себя освой,
Чтобы судьба исправила
Норов неверный твой,
Чтобы хватило смелости
Преодолеть себя,
Чтоб довела б до спелости
Мякоть твою земля.
Чтобы росли не сорные
Травы в душе твоей,
И омывал бы корни им
Горной воды ручей.
Всё, что ни хочешь, сбудется,
Сбудется – не кори.
Вынесено на блюдеце
То, что жжёт изнутри.
Вывернулось из памяти…
Что будешь делать с ним?
Бросить в канаву? Править ли?
Угол не различим!
Кривенькое занятие –
Полировать словцо.
Проще лицо здесь снять, и я
Сдёргиваю лицо.
Если лицо снимается,
Значит, что не туда
Жизни телега катится,
Видимо, как всегда.
Тихо спустился с горочки –
Знать, потому и в рай.
Вот так и ты по корочке
Хлеб перемен вкушай.
ВТОРОЕ ДЕВЯТИСТРОФИЕ
Спать невозможно: колется
Высохшее сенцо.
Выйду-ка за околицу
Да обойду сельцо.
Летом такие тёплые
Ночи. Аж до утра
Гонят своими мётлами
Эту теплынь ветра.
Ночи до жути звёздные,
Но не перелезай
И не пиши с нахлёстами
Строки, а меру знай.
Если что и окажется
Выпавшим изнутри,
То аккуратно в кашицу
Лишнее перетри.
Не позволяй ненужному
Заполонить тебя,
Хоть бы и трижды суженым
Было оно, – всё зря!
Не позабыть, а хочется.
Прошлое не вернуть!
А на пригорке рощица –
Вот бы сейчас нырнуть
В это своё далёкое,
В эту свою мечту.
Всё, что на сердце ёкает,
Шпилит поэт к листу.
Смертью давно оправданы
Горечи и беда.
Сколочки этим прав даны;
Ржица - тем в три ряда.
Маслица капну ладного
И затеплю свечу.
Чувства краснолампадного
Снова испить хочу!
ТРЕТЬЕ ДЕВЯТИСТРОФИЕ
Так соберись же с мыслями,
Сделай бессильным яд
(Коль передёрнул, выстрели -
В правилах у ружья)!
Что тебе, дурень, зло жены,
Слава молвы дурной,
Помни: в тузах разложенных
Есть ведь и козырной.
Но не спеши отметиться
И повернуть назад.
Ждёт твою память клетица
И безвишнёвый сад.
С корнем дуб старый выдернут –
Ветру хватило рук.
Хочешь спасти извилины -
Лучше не трогай сук.
Порохом мокрым делится
Егерь, раскрыв ягдташ.
Шепчет на ушко девица
Батьке-царю: «Не наш…».
Верит старик разлучнице
И мужика казнит.
Совестью будут мучиться
Оба, сожжёт их стыд.
Я откажусь от премии
И не куплю тетрадь.
Мне бы с плацкартой времени
Ехать - не горевать.
Мне бы не трогать верхние,
В нижние не сползать.
Впрочем, мы все ведь смертные,
Значит, не мне решать.
Солнце на вечер клонится,
И по полям веков
Ветру навстречу конница
Мчится моих стихов.
ЧЕТВЕРТОЕ ДЕВЯТИСТРОФИЕ
Как же оно случается,
Словом бы уловить.
Вновь достаю я чайницу:
Надо бы заварить
Погорячее, крепкого,
с травами и медком,
А пригласить-то некого:
Пуст, как всегда, мой дом.
Кошка и я – два качества,
Несовместимых здесь.
В этом – одно ребячество,
В этой – сплошная спесь.
Скоро по-новогоднему
Стукнет зима в окно,
Белых-пребелых сотен мух –
Этим, другим – зерно.
Мне же снежку обычного
Кинь, декабрёк -дружок.
Что вы! Какое личное?
Просто соврать не смог.
Крутится, ну и вертится
Шарф голубой вдали.
Осень похожа на мертвеца.
Страшно? Тогда свали!
По переулкам шастают
Падшие из листвы.
Слышу, как ветер им: «Час даю,
Чтобы отсюда вы
Все убрались!» А листьям что?
Лист он, что человек.
Значит, всегда оно есть за что…
…ожей то в грязь, то в снег.
К образу человечности
Не подберёшь писца…
Точка отсчёта вечности
В точке её конца!
21 октября 2016
Терентiй Травнiкъ
Что ни возьми – изменится,
Что ни начни – пройдёт.
Коли душа не ленится,
Значит, душа живёт.
Жизни простые правила
Ты для себя освой,
Чтобы судьба исправила
Норов неверный твой,
Чтобы хватило смелости
Преодолеть себя,
Чтоб довела б до спелости
Мякоть твою земля.
Чтобы росли не сорные
Травы в душе твоей,
И омывал бы корни им
Горной воды ручей.
Всё, что ни хочешь, сбудется,
Сбудется – не кори.
Вынесено на блюдеце
То, что жжёт изнутри.
Вывернулось из памяти…
Что будешь делать с ним?
Бросить в канаву? Править ли?
Угол не различим!
Кривенькое занятие –
Полировать словцо.
Проще лицо здесь снять, и я
Сдёргиваю лицо.
Если лицо снимается,
Значит, что не туда
Жизни телега катится,
Видимо, как всегда.
Тихо спустился с горочки –
Знать, потому и в рай.
Вот так и ты по корочке
Хлеб перемен вкушай.
ВТОРОЕ ДЕВЯТИСТРОФИЕ
Спать невозможно: колется
Высохшее сенцо.
Выйду-ка за околицу
Да обойду сельцо.
Летом такие тёплые
Ночи. Аж до утра
Гонят своими мётлами
Эту теплынь ветра.
Ночи до жути звёздные,
Но не перелезай
И не пиши с нахлёстами
Строки, а меру знай.
Если что и окажется
Выпавшим изнутри,
То аккуратно в кашицу
Лишнее перетри.
Не позволяй ненужному
Заполонить тебя,
Хоть бы и трижды суженым
Было оно, – всё зря!
Не позабыть, а хочется.
Прошлое не вернуть!
А на пригорке рощица –
Вот бы сейчас нырнуть
В это своё далёкое,
В эту свою мечту.
Всё, что на сердце ёкает,
Шпилит поэт к листу.
Смертью давно оправданы
Горечи и беда.
Сколочки этим прав даны;
Ржица - тем в три ряда.
Маслица капну ладного
И затеплю свечу.
Чувства краснолампадного
Снова испить хочу!
ТРЕТЬЕ ДЕВЯТИСТРОФИЕ
Так соберись же с мыслями,
Сделай бессильным яд
(Коль передёрнул, выстрели -
В правилах у ружья)!
Что тебе, дурень, зло жены,
Слава молвы дурной,
Помни: в тузах разложенных
Есть ведь и козырной.
Но не спеши отметиться
И повернуть назад.
Ждёт твою память клетица
И безвишнёвый сад.
С корнем дуб старый выдернут –
Ветру хватило рук.
Хочешь спасти извилины -
Лучше не трогай сук.
Порохом мокрым делится
Егерь, раскрыв ягдташ.
Шепчет на ушко девица
Батьке-царю: «Не наш…».
Верит старик разлучнице
И мужика казнит.
Совестью будут мучиться
Оба, сожжёт их стыд.
Я откажусь от премии
И не куплю тетрадь.
Мне бы с плацкартой времени
Ехать - не горевать.
Мне бы не трогать верхние,
В нижние не сползать.
Впрочем, мы все ведь смертные,
Значит, не мне решать.
Солнце на вечер клонится,
И по полям веков
Ветру навстречу конница
Мчится моих стихов.
ЧЕТВЕРТОЕ ДЕВЯТИСТРОФИЕ
Как же оно случается,
Словом бы уловить.
Вновь достаю я чайницу:
Надо бы заварить
Погорячее, крепкого,
с травами и медком,
А пригласить-то некого:
Пуст, как всегда, мой дом.
Кошка и я – два качества,
Несовместимых здесь.
В этом – одно ребячество,
В этой – сплошная спесь.
Скоро по-новогоднему
Стукнет зима в окно,
Белых-пребелых сотен мух –
Этим, другим – зерно.
Мне же снежку обычного
Кинь, декабрёк -дружок.
Что вы! Какое личное?
Просто соврать не смог.
Крутится, ну и вертится
Шарф голубой вдали.
Осень похожа на мертвеца.
Страшно? Тогда свали!
По переулкам шастают
Падшие из листвы.
Слышу, как ветер им: «Час даю,
Чтобы отсюда вы
Все убрались!» А листьям что?
Лист он, что человек.
Значит, всегда оно есть за что…
…ожей то в грязь, то в снег.
К образу человечности
Не подберёшь писца…
Точка отсчёта вечности
В точке её конца!
21 октября 2016
Терентiй Травнiкъ