Был июнь и ушел так недавно,
Может, полем, а может, леском.
В нём писалось и думалось славно,
С ним решалось на редкость легко.
Был июнь молодым и счастливым,
Гнул подковы лугов заливных,
И плескалась июньская сила
На бескрайних просторах земных.
Лето стало мне больше, чем лето.
За июнем июль подоспел.
Золоченная солнцем карета
Та была, где июль мой сидел.
Гнулись травы, коврами ложились,
Наливалась садами ирга,
И в озерах, и в реках искрилась
Рыб серебряная мелюзга.
Поспевали поля. С златомедной
Лентой август межами ходил,
Отпускал угощения бедным
Да голубок с десницы кормил.
Не напишешь о радостях этих,
Разве что на раздольях их петь.
Петь о жизни, петь в жизни о лете,
О любви и о счастье мне петь!
Пусть же в лето оденутся песни,
Пусть стихи красят в летний раскрас!
Чем словцо подберется уместней,
Тем надежнее дастся рассказ.
Девяностодвухдневное лето
Длинных дней и коротких ночей -
Всё, до самых его мелочей,
Уложил я в зеленого цвета
Шаг-за-шаговость жизни своей.
Терентiй Травнiкъ
15 июля 2016
Может, полем, а может, леском.
В нём писалось и думалось славно,
С ним решалось на редкость легко.
Был июнь молодым и счастливым,
Гнул подковы лугов заливных,
И плескалась июньская сила
На бескрайних просторах земных.
Лето стало мне больше, чем лето.
За июнем июль подоспел.
Золоченная солнцем карета
Та была, где июль мой сидел.
Гнулись травы, коврами ложились,
Наливалась садами ирга,
И в озерах, и в реках искрилась
Рыб серебряная мелюзга.
Поспевали поля. С златомедной
Лентой август межами ходил,
Отпускал угощения бедным
Да голубок с десницы кормил.
Не напишешь о радостях этих,
Разве что на раздольях их петь.
Петь о жизни, петь в жизни о лете,
О любви и о счастье мне петь!
Пусть же в лето оденутся песни,
Пусть стихи красят в летний раскрас!
Чем словцо подберется уместней,
Тем надежнее дастся рассказ.
Девяностодвухдневное лето
Длинных дней и коротких ночей -
Всё, до самых его мелочей,
Уложил я в зеленого цвета
Шаг-за-шаговость жизни своей.
Терентiй Травнiкъ
15 июля 2016