Он жил на первом, в коммуналке,
В соседней комнате жила
Сорокалетняя хабалка –
И материлась, и пила.
Он не судил: пустое дело
Её тревожить, пусть живёт,
А сам, как школьник неумелый,
В стихах из жизни делал мёд.
Ведь почтальону удавалось
Такое слово находить,
Что душенька с ним разрывалась
И приходилось снова шить –
Сшивать её, и тот брал нитки
И штопал всех, кто, веря, с ним
Связался, но терпел убытки,
А он их тешил, будто мим.
Не верится, но получалось
Их телеграммщику понять,
И словно житом наполнялась –
Любовью к ним его тетрадь!
Вчера узнал я: умер вестник...
Ты с поминаньем не тяни!
Слова не выкинуть из песни,
Хоть и не песенны они.
Когда землёю засыпали
Обитый красным ситцем гроб –
Морозцы первые стояли,
И в поле вымерзал иссоп.
Такая - не ахти погода -
Обычно малою зимой
Случается, тогда покой,
Что пришлый странник возле входа,
Стоит и молится, и с ним
Покой приходит к остальным...
И было небо синим-синим
То, что бывает только в ней –
В моей стране — в моей России,
Когда хоронят звонарей!
Терентiй Травнiкъ.
8 ноября 2020