Журнальный столик и кровать:
Я с ней договорился,
Что буду тихо умирать…
Я этому учился
У снега, ветра и воды,
Дождя и листопада -
Не оставлять следов, следы -
Их оставлять не надо.
Снег не следит, да и ветра
Прозрачны, воды тоже.
Полупрозрачна медсестра,
Что протирает кожу
Мне ваткой, делая укол:
Меня не замечает,
Лишь двигает журнальный стол
Поближе с чашкой чая.
Я буду тихо умирать,
Как ночь в лучах рассвета,
Как сданная в утиль тетрадь
Вчерашнего поэта,
Как остывающий костёр,
Как в лампе нить вольфрама,
Как сжитый со свету суфлёр
Пришедшей фонограммой.
Я буду тихо уходить,
Как сторож задремавший,
Как вдруг упущенная нить
Из рук швеи уставшей.
Как заготовленная впрок,
Истраченная доза.
Как звук, точнее, как гудок
Шального паровоза,
И может где-то, где-то там,
Где жить мы так старались,
Не сорванец, не хулиган,
А просто выпивший пацан
Рванёт проржавленный стоп-кран,
Чтоб хоть стихи остались…
Терентiй Травнiкъ
4 августа 2019 года
Я с ней договорился,
Что буду тихо умирать…
Я этому учился
У снега, ветра и воды,
Дождя и листопада -
Не оставлять следов, следы -
Их оставлять не надо.
Снег не следит, да и ветра
Прозрачны, воды тоже.
Полупрозрачна медсестра,
Что протирает кожу
Мне ваткой, делая укол:
Меня не замечает,
Лишь двигает журнальный стол
Поближе с чашкой чая.
Я буду тихо умирать,
Как ночь в лучах рассвета,
Как сданная в утиль тетрадь
Вчерашнего поэта,
Как остывающий костёр,
Как в лампе нить вольфрама,
Как сжитый со свету суфлёр
Пришедшей фонограммой.
Я буду тихо уходить,
Как сторож задремавший,
Как вдруг упущенная нить
Из рук швеи уставшей.
Как заготовленная впрок,
Истраченная доза.
Как звук, точнее, как гудок
Шального паровоза,
И может где-то, где-то там,
Где жить мы так старались,
Не сорванец, не хулиган,
А просто выпивший пацан
Рванёт проржавленный стоп-кран,
Чтоб хоть стихи остались…
Терентiй Травнiкъ
4 августа 2019 года