Сперва он шел по крыше,
Потом полз по стене,
Да так, что еле слышно
Шуршанье было мне,
А потому писалось
Без правок и огрех:
В Москве зима настала —
В Москву – вернулся снег!
Я ж ёжился от первых
С морозцем сквозняков
И выдавал шедевры
Ни абы что – стихов!
И где-то на макушке
Столпились мысли в нимб,
Как зайцы на опушке,
Когда не страшно им,
Когда вблизи нет волка
И лисам не до них!
Когда у перепёлок
Рассветный пев затих,
Тогда, подобно моту,
С заправкой в пару лет
Выходит на охоту
За рифмами поэт.
А если снег, да крупный,
Как пух лебяжий, то
Поэт, что тот преступник –
В кепчонке и пальто
Идёт бродить по снегу
Походочкой своей:
"Телегу мне, телегу! –
Кричит он человекам, —
Вон из Москвы! Скорей!"
Эх, Дуська,
Пойду пройдусь-ка!
Да, сударь, не по чину
Карета для поэта:
Зачинщик и смутьян,
К тому ж - частенько пьян.
Вродь щедрый, но - хитёр
Да на язык востёр
Пленитель дамских судеб,
И, право, не пойму,
Что нравится в нём людям -
Ни горе ль по уму?
Терентiй Травнiкъ
8 января 2020
Потом полз по стене,
Да так, что еле слышно
Шуршанье было мне,
А потому писалось
Без правок и огрех:
В Москве зима настала —
В Москву – вернулся снег!
Я ж ёжился от первых
С морозцем сквозняков
И выдавал шедевры
Ни абы что – стихов!
И где-то на макушке
Столпились мысли в нимб,
Как зайцы на опушке,
Когда не страшно им,
Когда вблизи нет волка
И лисам не до них!
Когда у перепёлок
Рассветный пев затих,
Тогда, подобно моту,
С заправкой в пару лет
Выходит на охоту
За рифмами поэт.
А если снег, да крупный,
Как пух лебяжий, то
Поэт, что тот преступник –
В кепчонке и пальто
Идёт бродить по снегу
Походочкой своей:
"Телегу мне, телегу! –
Кричит он человекам, —
Вон из Москвы! Скорей!"
Эх, Дуська,
Пойду пройдусь-ка!
Да, сударь, не по чину
Карета для поэта:
Зачинщик и смутьян,
К тому ж - частенько пьян.
Вродь щедрый, но - хитёр
Да на язык востёр
Пленитель дамских судеб,
И, право, не пойму,
Что нравится в нём людям -
Ни горе ль по уму?
Терентiй Травнiкъ
8 января 2020