Моим бабушкам
Марии Васильевне Филимоновой
и Марфе Романовне Алексеевой
посвящается…
Мне жалко, что сломали дом,
Тот самый, где я встретил детство
И где встречался с ним тайком,
Когда взросленье стало тесным.
Мне жалко, что срубили холм,
С которого зимой на санках,
Галдя, неслось к реке гуртом
Все приарбатское пацанство.
Мне жалко, что седьмой Ростовский
Без двухэтажья бледен стал
И не найти в его оконцах
Гераней, алых, как коралл.
Мне жалко, что проходит время,
Что участковый по дворам
Об этом слышал, но не верил,
Теперь вот убедился сам.
А были, были в самом деле
И лопухи, и косогор,
И дед с заплаткой на колене,
И покосившийся забор.
Все помнится: подъезд, пролеты,
И сколько раз звонить к нам в дверь,
И стук костяшечный на счетах,
И собранный к утру портфель,
и сборы школьные под «зорьку»,
И куст сирени под окном,
И как («не страшно!» и «не больно!»)
В жизнь
детство
лезло напролом
Тот самый, где я встретил детство
И где встречался с ним тайком,
Когда взросленье стало тесным.
Мне жалко, что срубили холм,
С которого зимой на санках,
Галдя, неслось к реке гуртом
Все приарбатское пацанство.
Мне жалко, что седьмой Ростовский
Без двухэтажья бледен стал
И не найти в его оконцах
Гераней, алых, как коралл.
Мне жалко, что проходит время,
Что участковый по дворам
Об этом слышал, но не верил,
Теперь вот убедился сам.
А были, были в самом деле
И лопухи, и косогор,
И дед с заплаткой на колене,
И покосившийся забор.
Все помнится: подъезд, пролеты,
И сколько раз звонить к нам в дверь,
И стук костяшечный на счетах,
И собранный к утру портфель,
и сборы школьные под «зорьку»,
И куст сирени под окном,
И как («не страшно!» и «не больно!»)
В жизнь
детство
лезло напролом
23 июня 2009
Терентiй Травнiкъ