На горе стоит дом, а над домом месяц,
А в доме лучина, кому-то не спится…
Всю ночь у окна в проеме для неба,
Сегодня я здесь без крова, без хлеба.
Без слов утешенья, без встречающих рук,
Я слышу стук в дверь, то ветреный стук…
Кому нужны здесь слова о прощении,
Кому нужны там цитаты без слов,
Посеял любовь, пожал отвращение
и гордую поступь чужих сапогов.
А месяц все понял – смотри не грусти,
Октябрьский снег обиды прощает,
Но это не снег, а соль от любви
кристальным зерном ложится, не тая.
Я пью эту воду осенних дождей,
а лето, как сон, но помню что было –
желание жить и дышать в унисон,
безвольно повисла рука и остыла.
Как рыба об лед, как волны о берег,
дошел я до двери, но дверь на замке.
И девочка ждет известий о лете,
водой поливая травинку в песке.
А лето прошло, осталась лишь память,
Латай не латай, с дырою не сладить,
и ты не искала меня в этот день,
я просто сел рядом, чтоб видела тень.
Я был без денег, без славы, без сил,
но только «Дай вместе побыть,»- я просил,
а ты не хотела, и осень успела
забрать меня в дом, чтоб я горя испил.
Я шлю тебе письма из крови и кожи,
рисую в конце забавные рожи,
а сердце, как мячик, по лужицам скачет,
и осень свечой обветренной плачет.
И воск на руках застывает от ветра –
прощальная песнь прощеного лета,
но если есть свет у ночи безумной –
мотив колыбельно- печально-занудный.
Ведь осень, мой друг, время разлук,
Закончилось лето, и время отпето,
закрыто от света и ищущих рук.
Пишу песни каплями серых дождей,
и книга моя листвой облетает,
Случайный прохожий читает мой текст,
посмотрит на лист и в лужу бросает.
А дальше по парку до первой из арок,
укрыться от неба, да нет, от дождя,
и я разорвал свою книгу свиданий,
хоть осень горит, но боится огня…
октябрь, 1993 г.
Терентiй Травнiкъ