Июль был жарким и густым.
Трава – густой, дожди – густыми.
Всё: и деревья, и кусты –
В июльском мареве застыли.
И плыли, плыли облака
Куда-то далеко за рощу,
И ветер дул, и ветер гнал
Их, что коней хмельной извозчик.
Июль был жарким, и глаза
В овраге всё искали воду.
Летала низко стрекоза
Особой, редкостной, породы.
Овраг крапивою томил
И сладкой таволгою нежил.
О, сколько весей исходил,
А ощущения всё те же!
Родная-преродная ширь:
Берёзы, поле, вновь берёзы.
Играй же, русская псалтырь,
Тащи из душеньки занозы!
И колоколенки, и даль,
И благовест с тех колоколен,
Тяните с душеньки печаль,
Целите душеньку покоем.
Что мне ещё стихом сказать,
Каким побаловать оттенком
Всё повидавшую тетрадь,
Как ни с июля снятой пенкой!
Трава – густой, дожди – густыми.
Всё: и деревья, и кусты –
В июльском мареве застыли.
И плыли, плыли облака
Куда-то далеко за рощу,
И ветер дул, и ветер гнал
Их, что коней хмельной извозчик.
Июль был жарким, и глаза
В овраге всё искали воду.
Летала низко стрекоза
Особой, редкостной, породы.
Овраг крапивою томил
И сладкой таволгою нежил.
О, сколько весей исходил,
А ощущения всё те же!
Родная-преродная ширь:
Берёзы, поле, вновь берёзы.
Играй же, русская псалтырь,
Тащи из душеньки занозы!
И колоколенки, и даль,
И благовест с тех колоколен,
Тяните с душеньки печаль,
Целите душеньку покоем.
Что мне ещё стихом сказать,
Каким побаловать оттенком
Всё повидавшую тетрадь,
Как ни с июля снятой пенкой!
Терентiй Травнiкъ
31 июля 2016